– Игру?
– задумчиво повторил Лебедев.
– Но что должна будет представлять собой такая игра?

– Сложный вопрос, - признался отец Максим.
– Но эта игра должна нести в себе христианские основы, христианские понятия. Я представляю ее себе так; это должен быть мир, где все действия должны вести к добру, где персонаж, творящий зло или пытающийся решить что-нибудь при помощи коварства и насилия, был бы обречен на поражение. Он наказывал бы сам себя своими поступками. Создайте мир, в котором бы не было места мафии и преступности, где было бы наглядно показано, что тот, кто совершает убийство, будет непременно за это наказан, что он не избежит возмездия и правосудия. Сами обстоятельства чтобы поворачивались бы против такого человека.

Игорь изумленными глазами смотрел на священника. Вот он, тот долгожданный ответ на вопрос, как должна выглядеть игра без колдовства и убийств. Вот он, ответ, который он так долго искал. Слова отца Максима были для него откровением.

– Создайте виртуальный мир, где бизнес не был бы бесчестным, где в нем не было бы мошенничества и обмана, - продолжал батюшка.
– Пусть те, кто будут играть в эту игру, наглядно увидят, что зарабатывать деньги можно без воровства, без криминала. Чтобы понятие "предпринимательство" не было бы синонимом слова "воровство". В дореволюционные времена, кстати, так оно и было. Это уже советская власть стала закладывать в это понятие сугубо отрицательный смысл. Следствием чего в нашей стране выросло поколение, не способное на честный бизнес. С извращенной логикой. Попробуйте создать такой мир, может быть, он повлияет положительно на испорченные людские умы. Это и будет достойным применением вашего таланта.

Игорь стоял как громом пораженный. Перед его глазами, в его голове уже выстраивался этот мир, так доходчиво описанным отцом Максимом. И это было именно то, что он так безуспешно пытался втолковать на работе Галине, но сам не смог закончить свою мысль. Теперь же все становилось на свои места.

Он посмотрел на священника. Его лицо было абсолютно серьезным. На нем не было и следа насмешки, как это можно было бы заподозрить. Судя по всему, отец Максим и сам уже давно вынашивал эту мысль.

– Возможно, вы и правы, - произнес Лебедев.
– Но такой проект невозможно осуществить в одиночку.

– Попробуйте найти единомышленников.

– О, если бы это было так легко. Боюсь, что в нашем мире найти таких людей практически невозможно.

– Нет ничего невозможного в этом мире, - возразил отец Максим.
– С Божьей помощью все возможно.

– Надеюсь, что это так, - сказал Игорь.
– Но мы отвлеклись от вопроса, ради которого я пришел.

Он словно встрепенулся, стряхнул с себя грезы, в которые погрузился, и пришел в себя.

– Не разделяю я решения того батюшки, - твердо сказал отец Максим.

– Но как же теперь быть его родителям? Ведь их сын так и остался не отпетым.

– Пускай они придут ко мне, в нашу церковь. Здесь его отпоют.

– Выходит, можно его, все-таки, отпеть?
– с надеждой в голосе спросил Игорь.

– Ну, конечно, можно.

– И это даже после того, как его отказались отпевать в епархии?

– Ну и что? Он не является самоубийцей.

– И что же, его родители должны просто придти к вам, и все?

– Пусть придут, и захватят с собой свидетельство о его смерти. Если в нем нет прямого заключения о том, что он совершил самоубийство, то мы с чистой совестью совершим о нем панихиду.

– Спасибо вам.

Лебедев покинул храм. В тот же вечер он передал все услышанное Коршунковым. Трудно передать, какую надежду вселили его слова в их сердца. В воскресенье утром он отвез их обоих в храм, в котором служил отец Максим. Тот тепло их принял и, прочитав свидетельство о смерти, подтвердил, что Алексея вполне можно отпевать.

Когда панихида была окончена, Игорь увидел, как преобразились Виктор и Маргарита. Они, уже почти лишившиеся надежды на спасение их сына, вдруг почувствовали небывалое облегчение. Оба покидали храм чуть ли не со счастливыми выражениями лиц.

Лебедев направился вслед за ними, но отец Максим удержал его.

– Ну, а как вы сами, - с улыбкой спросил он.
– Не определились еще?

– Насчет чего?
– не понял Игорь.

– Насчет своей веры. Ведь вы же, как я понимаю, мечитесь между двух религий. Между православием и буддизмом.

Игорь неопределенно передернул плечами.

– Да, мои родители принадлежат к разным верам.

– Ну и?

Он вздохнул.

– Чтобы занять какую-то позицию, необходимо твердо знать, что занимаешь правильную сторону. А на чьей стороне истина? И существует ли вообще она? Какая вера правильная, православие или буддизм? Или вообще не существует правильной веры?

Отец Максим пожал плечами.

– Я считаю правильной нашу святую православную веру.

– Стоп, стоп, стоп, отец Максим, - остановил его Игорь.
– Я не спрашиваю, какую веру считаете правильной вы. Я спрашиваю, какая вера является истинной. Не с вашей позиции, а с позиции Бога, если можно так выразиться.