– - Может, как-то найдём другое место.
– осторожно спросил Саня.

– - На, бинокль, внимательно смотри!
– Коля передал ему бинокль.
– Дальше - хуже. Либо здесь или домой вертайся. Можно через пасеку. Но тогда нас схватит пасечник. И тут или карту отберёт и пчёл-убийц натравит на нас, или к родителям отправит. Там родители убьют ас на месте. Выбирай!

– - Да, ну!
– голос у Сашки был настороженный, недоверчивый.

От бинокля он не отрывался.

– - Не веришь про пчёл? А ты на пасеку глянь.

Саша повернул бинокль в сторону ульев.

Колька повернулся к Славке и подмигнул. Мол, давай. Поддерживай!

– - Видишь один улей, он выделяется из всех.

– - Красный что ли?
– Саша подвёл резкость у окуляров.

– - Да.

– - И что?

– - А то, что на всех пасеках есть такой особый улей. Он предназначен для отпугивания медведей. Тот залезет на пасеку, а оттуда... Ж-ж-ж-ж-ж!!!
– Колька изобразил рой.
– Пчёлы - убийцы. У обычных - жала маленькие и яда мало, а эти могут медведя насмерть зажалить с десяти укусов. Человеку хватит двух. Так на всех пасеках, что в лесу стоят.

– - Да, ну!
– Сашка по-прежнему не верит, но голос уже не такой уверенный.

– - Так оно и есть, Сашок!
– подключился Славка.
– Мне дядя Паша говорил, но я как-то забыл. Не придал значения его словам. А сейчас Колька напомнил. Я мёд так себе ем. Могу ложку--две. Поэтому и забыл. Я тогда у него спросил, а почему так разрешают держать ульи с пчёлами убийцами? А если кто случайно залезет? По незнанию.

– - И что он сказал?

– - Просто сказал. Для дураков, мол, которые в тайге набредут на пасеку, специально в красный цвет ульи такие со специальными пчёлами окрашивают. Мол, не влезай - убьёт. Ну, если убьёт, так, вон, с обрыва покойника в речку. И всё. Он и до Енисея не доплывёт - рыбы слопают до костей. Концы в воду.

Колька осторожно показал большой палец вверх. Мол, хорошо мы его разыграли.

Сашка оторвался от бинокля.

– - Пацаны, а вы не врёте?

В глазах светилась надежда на то, что всё было рассказано, обернётся шуткой.

Но Славка с Колькой были серьёзны. Хотя Славку от внутреннего хохота распирало изнутри. Чтобы отвлечься и не прыснуть от смеха, он снял очки и начал их усиленно протирать, периодически глядя на свет, все ли пятнышки он вытер.

– - Сашуля, а зачем нам врать?
– голос у Кольки был вкрадчив.

Он не сознался во лжи.

– - Ну, чтобы я полез с обрыва.
– Сашка был неуверен.

– - Ты и так полезешь как миленький. Осмотрел же местность, лучшего спуска не найдёшь. Только через пасеку через распадок. А там - смерть, Сашок. Так, что нет мне резона врать тебе, друг!
– потом уже более сухим голосом, не терпящим возражения.
– Бинокль верни!

– - А можно я с ним немного похожу, а?

– - Можно, только пошли уже, а то мы с такими уговорами заночуем здесь. Пошли! Спустимся вниз - отдашь бинокль. А то я как проводник и без бинокля-то?! И ориентиры надо высматривать, которые на карте. Лет-то много прошло. Больше семидесяти. Они могли и измениться. Надеюсь, что ветер, вода не уничтожили их. А то так и вернёмся не солоно хлебавши.
– посмотрел на Славку и Сашку, сплюнул.
– Наберут в туристы по объявлению с улицы, а потом с ними мучайся! Пошли уже!

Коля поправил поясной солдатский ремень с жёлтой солдатской бляхой, со звездой посредине. Топорик в чехле висел у него сбоку, загнал на спину, чтобы не мешался, и решительно двинулся в сторону обрыва.

Крутой берег был каменистый, обильно поросший кустарником. Коля сделал первый шаг. Перед собой упирал палку - посох, а левой рукой держался за куст.

– - Значит, так. Я иду первым. Палкой сначала трогаете почву. Уверенно так трогаете. Если камень плохо сидит в гнезде, то он выскочит. Пусть так летит, чем под вашей ногой. И не след в след идём. Рядышком, уступом.

– - А почему, Коля?
– Славка не понимал.

– - Если верхний сорвётся, то нижнего потянет. Мы же не альпинисты, связанные страховкой с кольями в скалах. Ну, всё! Двинули!

Коля решительно пошёл вниз. Потом Славка чуть правее, следом Сашка.

Идти было тяжело и страшно! Рюкзак ездил по спине, переваливаясь с боку на бок, стремясь сорвать хозяина вниз. Сразу стало жарко. Пот валил из-под головного убора. Выедал глаза. Ладони сразу стали мокрыми от пота и раздавленных в руках листьев.

Славка пытался не отставать от Кольки. Тот шёл вниз широкими шагами. Сначала резко бил в землю палкой, если камень стоял на месте, то пару небольших ударов по бокам. Упирал палку и, отпустив ветку куста, делал шаг вниз. Потом приставлял левую ногу. И так снова и снова. У него так это ловко получалось, что не вызывало сомнения, он это не делал не впервой.

И за ветки Колька как-то держался уверенно. И не выскальзывала она у него из руки. И не перехватывал он судорожно, чтобы не свалиться с этой кручи, ломая ноги и руки, в быструю речку. Б-р-р-р! Славка иногда бросал быстрый взгляд на реку. Вода быстро неслась мимо них. Иногда, закручиваясь в небольшие водовороты. Жуть! Славка сильнее впивался в куст. И как это у Кольки так получается! И руки, какие-то колючки, не колют и не режут ладони!