Я сидела в гримерке и смотрела на свое отражение в большом овальном зеркале. Нельзя было не признать, что Инга отнеслась к обустройству клуба с особой любовью и заботой: здесь было все, чтобы помочь настроиться на творческий лад и выйти на сцену в отличном настроении. И по всему выходило, что комната была 'для девочек', потому что при проверке в многочисленных ящичках прилагающегося к зеркалу трюмо обнаружилась куча чисто женских принадлежностей, которые внезапно могли пригодиться, особенно, когда времени в обрез, а работа над собой предстоит немалая. Почему-то пришла в голову мысль, что в левой комнате все сугубо мужское, и я этому заключению улыбнулась. А потом вернулась в реальность к смотрящим напротив собственным глазам, и хорошее настроение улетучилось вмиг....

Не знаю, сколько продолжала гипнотизировать себя, но очнулась, когда на плечи легли руки Инги:

– Начали стягиваться посетители, да и ребята скоро на сцену поднимутся, ты готова?

– Почти...только с волосами не знаю, что делать...
– задумчиво осмотрела длинную каштановую шевелюру, пожав плечами.
– Обычно убираю в жгут, а на Земле, как назло, все время хожу с распущенными.

Киса мягко улыбнулась:

– Давай устроим им компромисс...
– и потянулась к верхнему ящику трюмо, достав оттуда пару шпилек-невидимок.
– Сейчас поколдуем.

Пока девушка расчесывала длинные вьющиеся пряди, я выпала в астрал от удовольствия, и до слуха донеслось еле слышное:

– Красота. Как настоящее пламя, застывшее во времени...

– А мне нравится твоя черная грива, - улыбнулась на комплимент Инги.
– Ты такая эффектная.

Со спины послушался обреченный вдох, а потом прозвучало:

– Как и все кошки. Такова наша участь: мы привлекаем внимание, возникает желание погладить и пустить к себе в дом, а потом мы неизменно оказываемся на улице, когда впервые по-настоящему серьезно приходится показать коготки.

– Тебе не кажется, что тридцатилетнее желание приютить в своем доме немного не вписывается в общую концепцию?
– улыбнулась, понимая, к чему ведет киса.
– Ты поэтому Криса динамишь с завидным постоянством?

– Ну, официальная версия состоит в том, что он до встречи со мной был жутким бабником, - вздохнула кошка, вызвав мой понимающий хмык.
– С тобой тоже сразу полным именем знакомился, да?
– я утвердительно кивнула, что и требовалось доказать.
– И так с каждой.

– А после встречи с тобой?
– решила не поддаваться на рассказы о давних обидах.

– Я даже запаха не чувствовала чужого...
– пришлось признать очевидное упрямой кошке.

– И в чем проблема?
– а пальцы в моих волосах на секунду замерли.
– Боишься?

– Боюсь, - честно признала она.
– Он представитель драконьей аристократии, а я обычная кошка без кола и двора, что он может найти во мне? Поверь, для таких долгожителей, как метаморфы и драконы, тридцать лет - всего лишь капля в море. Ну и что, что у него цвет глаз после встречи со мной меняться стал, а потом и вовсе окончательно посинел, это ничего не меняет.

– Тебе не кажется, что в условиях почти полного вымирания драконов, да еще и на планете, где полукровок не любят в принципе, как-то глупо рассуждать о сословном неравенстве?
– мягко пожурила кису.
– Ты собственными руками сотворила место, свободное от предрассудков, а сама, получается, только и делаешь, что идешь у них на поводу.

– Я не хочу становиться разменной монетой перед окончательным возрождением расы драконов, а они уже близки к этому, поверь мне, - вздохнула Инга.
– Осталось совсем немного, и оборотней выдворят со звезд.

– Боишься, что, обретя утраченное положение, он о тебе забудет?
– догадалась я.
– Зачем тогда пускаешь его в свою постель?

– Чтобы отстал. Чтобы думал, что со мной все дозволено, успокоился и ушел, - ответила она, одновременно любуясь результатами своего труда, и, мотнув головой, будто отгоняя плохие мысли, улыбнулась заразительно, кивнув на дверь и намекая выметаться из гримерки.

Уже на выходе окликнула ее:

– А что с тобой будет, если он действительно устанет и решит уйти, Ин? Сумеешь ли ты это выдержать?

– Сумею. У меня останется еще семь жизней, - горько усмехнулась девушка и покинула гримерку окончательно.

Значит, когда-то уже обманули и сделали очень больно. А теперь она готова отстаивать свою самостоятельность до смерти....Нет, так нельзя.

Не могла не восхититься работой: Инга забрала с лица несколько прядей, сзади переплетя колоском и собрав его в жгут, тем самым, основную массу волос оставив распущенными. Образ для сцены был готов.

Глядя на место, где совсем недавно стояла кошка, еще больше утвердилась в своих намерениях. Грустная история Инги поставила завершающий аккорд в продуманной композиции.