Шрифт:
Слов-то умных она много знает: и от Егора наслушалась, и даже учебники читала по экономике. Ничего особо сложного, кроме одного: неинтересно!
И что теперь ей делать? Что-то подсказывало Ленке, что Егор Юрьевич, от одного вида которого так дрожит ее сердечко, с удовольствием проведет время в компании автомойщицы. И вряд ли проведет с ней жизнь.
…А к концу дня действительно устаешь. Ленка аккуратно убралась на посту, неторопливо переоделась и поразмышляла о завтрашнем дне. Она очень рассчитывала на завтрашний день. И кино предполагалось хорошее, и прогулка за город, где пристрастившийся к горным лыжам Егор будет демонстрировать технику скоростного спуска, а она оседлает стремительные санки на том же склоне. И вечер в его квартире, в которой, хоть он не гонит, она на ночь не останется – «у советских собственная гордость», как писал один старый и ныне немодный поэт.
Короче, счастливого конца, скорее всего, не будет. Но небезнадежное продолжение – уже неплохо.
Она выходила к остановке троллейбуса, когда зазвонил мобильный.
– Ленка, это ты? – раздался голос. Единственный и неповторимый.
– Нет, это автоответчик, – разозлилась усталая Ленка. Кто еще мог отвечать по ее личному мобильному телефону?
– Я не смогу завтра к тебе приехать.
– Даже к вечеру? – упавшим голосом спросила Авдеева. Неужели Валентина своими холодными руками дожала-таки ее Грекова?
– Даже к вечеру. Женька привезла сына. И вообще тут такое творится…
Про Женьку Ленка была наслышана и в некотором роде ей сочувствовала. Да и нынче Женька ей не помеха. Но вот растерянности и даже испуга она от Грекова никак не ожидала. Что бы ни творилось, Егор всегда был боец.
Что же там такое действительно творится? Неужели что-то опять с сыном? Или это вообще не связано с бывшей женой, а связано с бизнесом? Что же там ему угрожает? Может, кстати, что она сегодня познакомилась с чоповской тетенькой? Ленка даже машинально ее визитную карточку в кармане нащупала.
– Егор, я могу помочь?
– Нет, – сказал Греков. И после паузы: – Не знаю.
«Значит, уже не «нет», – удовлетворенно отметила Ленка. Вот все и решилось.
– Когда мне приехать, сегодня или завтра? – просто спросила она.
– Завтра.
– Во сколько?
– Я позвоню. – И дал отбой.
В другой раз Ленка бы обиделась. Сейчас – нет.
Что-то у Грекова стряслось. Значит, и у нее, Ленки Авдеевой, стряслось оно же.
А слово «сдаюсь» в ее лексикон с детства не помещалось. И если кто-то решил строить козни ее ненаглядному Грекову, то пусть он учтет и Ленку Авдееву, скромную автомойщицу из маленького сервиса «Прогресс-авто».
6
Когда первое оцепенение от сказанного Женькой прошло, Греков постарался собраться с мыслями.
Выходило, что ее болезнь наносила удар и по его, грековской, жизни.
Даже если положение не столь катастрофично – а Греков как раз недавно читал статью в журнале «Элита» с многообещающим названием «Рак – не приговор», – все равно на время лечения все заботы о Лешке свалятся на него.
А если, не дай бог, диагноз все же окажется приговором?
Нет, вот уж точно, не дай бог.
И Женьку до слез жалко – она сидит перед ним, бледная и напуганная, и хоть и старается казаться спокойной, но наверняка ждет от Грекова чудес, очень возможно, невыполнимых.
И Лешка оказывается в неприятнейшей ситуации. С его болезнью заботливая и умная мама просто необходима.
А сам он, Греков?
Даже на время из «виртуального» папы стать настоящим – он к этому готов? Он же работает по десять-двенадцать часов. А потом отдыхает, как ему нравится. И в клубы ходит. И в компании. Да и в хоромах своих так приятно посибаритствовать.
А когда здесь будет жить мальчишка, совсем ребенок еще, и к тому же с серьезным заболеванием – это будет уже совсем другая жизнь.
Планы его, похоже, определились. Прежде всего – и немедленно – нужно узнать, чем можно помочь Женьке. Справься они с этой напастью – и все проблемы решатся сами собой.
«А если нет?» – мелькнула мысль.
Лучше об этом не думать. Не готов еще Егор об этом думать.
Давай пока будем считать – да.
Он на память набрал номер Семена Гольца.
Нет, не зря Греков взял его на работу, несмотря на ворчание некоторых кадровиков.
Гольц знает всех и со всеми дружит. Это будет первый шаг к спасению Женькиной жизни. И если честно, – к спасению столь милой и приятной грековской жизни тоже.
Семен ответил сразу:
– Что случилось, Егор Юрьевич?
Ничего, – ответил Греков, имея в виду работу. – В конторе порядок.
– Слава богу, – сказал нервный Гольц. Нордическое самообладание никогда не входило в разряд его лучших качеств.