Раньше ему приходилось сталкиваться с нетрадиционными способами исцеления, но чтобы живьем в землю… такого видеть не приходилось.

– А я откуда знаю? – хихикнул вампир. – Вы – маги, вам виднее, как следует вас исцелять. Знаю только, что местные мага отрыли, к волокуше привязали, ведьму пригласили и в село болезного поволокли. Думаю, хотят его сжечь.

– Почему именно сжечь?! – одновременно воскликнули маги, тут же забыв про раздор, пока их неизвестный собрат находится в беде.

– Ну, не наградить же они его решили, – продолжал разглагольствовать Валсидал, нашедший наконец-то благодарных слушателей, что, разумеется, в лесу большая редкость, если вы не привыкли вещать среди зайцев и белок. – Сами посудите, зачем нормальным людям понадобилось привязывать человека к волокуше? Только если они предполагают, что бедолага сделает ноги при любой возможности, и его потом ни на чем не догонишь. Добра при таком раскладе транспортируемому редко желают. Да и ведьма с ними явно неспроста увязалась. Я сам видел. Всем известно, что ведьмы с магами по жизни ладят не лучше, чем кошка с собакой.

– Да что вы его слушаете?! – нервно воскликнул Намурас, впечатленный перспективой быть сожженным заживо дикими селянами по злобному наущению ведьмы. – Он же нежить! То есть соврет – недорого возьмет.

– Ну знаете, молодой человек! – возмутился вампир. – Как вы можете вот так огульно обвинять существо, которое старше вас на века? Вы, между прочим, на вранье меня не ловили. И вообще, я никому не навязываюсь. Могу и помолчать.

И действительно замолчал, оставив двух магов и ученика в тишине и темноте, которые отчего-то тут же приобрели некий зловещий оттенок. Флоднег и Т одновременно пришли к выводу, что обман обманом, а нежить может оказаться права: в сельской местности вполне способны обвинить во всех неудачах (от неудачного отела коровы до слишком большого количества комаров летом) просто проходящего мимо мага и сжечь его на костре. Говорят, в глубинке были случаи. Но подтвердились ли слухи или нет, с точностью не знал никто. Такие вещи не афишировались. Оно и понятно. Если выпускника академии может возвести на костер любой суеверный селянин, миф о неуязвимости магов развеется, а миф о несметных богатствах колдунов – нет. Это почти наверняка приведет к волне грабежей и убийств обладателей магической профессии. Народ стоило держать в благоговейном страхе, чтобы не было лишнего искушения.

Маги синхронно развернулись и ринулись куда-то, как они полагали, в сторону селения. Намурас пару секунд смотрел им вслед, но тут же кинулся за старшими.

– Эй! Вы куда? Вернитесь, я все прощу! – тихонько позвал вампир в спины уходящих, но его то ли не услышали, то ли проигнорировали. – Ну вот, – тяжко вздохнул он, – даже мои охотники меня же и бросили. Грустно…

В избе головы Вешила разместили с максимальным для места, где все удобства, кроме непосредственно кровати, находились на улице, комфортом. Пробираться до своего временного места жительства пришлось тяжело, теряя обувь в грязи, в которую превратились местные дороги, ругаясь и натужно сопя. В результате народ добрел до двора головы, готовый упасть замертво от усталости. Всех вымотал не столько трудовой день, сколько небольшая, в сущности, прогулка по Хренодеркам. Масштаб бедствия потрясал. Но, несмотря на это, жители деревни встречали вернувшихся от ведьмы людей с почестями – хлебом-солью, заботливо возложенном на чистое льняное полотенце.

Ужасный ливень кончился. Туча пока не ушла, но опасная влага перестала грозить людям дальнейшими разрушениями. Завтра… Завтра они станут разбирать и чистить свои дворы, замусоренные сучьями, листвой и упавшими деревьями. Как подсохнет, будут ремонтировать покосившиеся избы, проветривать погреба, отстраивать заново сараи и плетни, пересеивать поля и пересаживать погибшее в огородах. Но это потом. Сейчас можно было вздохнуть с облегчением. Потоп кончился.

Дородная Параскева, облаченная в расшитую по подолу парадную юбку, рубашку беленого льна с красивой вышивкой, в праздничном переднике, торжественно расцеловала супруга в обе щеки. Благодетель наш, за село радеющий!

– Помирились ли с ведьмою? – поинтересовалась жена, пристально разглядывая своего супруга.

Губы ее приветливо улыбались, а в глазах затаилась некоторая суровость, и Панас с тоской понял, что в случае отрицательного ответа спать ему в сырости двора. А ночи пока по-весеннему холодные и радикулита точно не избежать.

– Да, примирились… вроде, – нерешительно выдавил мужчина и бросил на окружающих взгляд утопающего.

Подтвердите, мол, вместе же были.

– Как это – вроде? – Параскева посуровела лицом, и голова понял, что физической расправы точно не избежать.

– А вы с ней ссорились? – заинтересовался конфликтом Вешил и даже покинул свою волокушу, в которой ему было весьма удобно добираться до места назначения. Магу сильно повезло, как единственному обладателю собственного транспорта. Другие тихо завидовали везунчику, что хорошему отношению к гостю не способствовало. – А мне показалось, вы с ней неплохо ладили. Она же ливень прекратила. С чего бы ей это делать, если вы в контрах?

Появление нового лица отвлекло Параскеву от испепеления взглядом Панаса, и последний преисполнился невольной благодарностью к гостю. Да за одно это можно потерпеть некоторые неудобства, пока маг не окрепнет и его благополучно вышвырнут… в смысле проводят с почестями из села. Потом посыплют следы солью, содой и окропят святой водой.

– О! Какой же я невежа! – хлопнул себя по лбу маг. – Никто не представил меня прекрасной даме. – Вешил поклонился, «прекрасная дама» зарделась, как девица на выданье. Голова решил, что мага, пожалуй, можно и побить, но потом, чтобы никто не узнал, почему пришлый щеголяет фонарями под глазами. – Разрешите представиться: магистр магических наук Вешил, специализируюсь на нежити. Приехал из Шепатура изучать Безымянный лес.

– Маг, что ли? – отчего-то напряглась жена головы.

– Да, – гордо подтвердил Вешил, не видевший в своей профессии ничего предосудительного. – А что? – на всякий случай уточнил он.

– Ничего, – с нажимом процедила женщина, глядя при этом на мужа с выражением «вечно ты тащишь в дом разную гадость». – Проходи, гость незваный… то есть дорогой.

Пока Вешил пытался разгадать причину стремительного превращения хозяйки из воплощения радушия в недоверчивую особу, женихавшиеся парни быстро рассредоточились по избам приютивших их на время сватовства селян. Чуть позже собрался импровизированный девичник в самой большой избе, где весь день проработавшие гости обрели второе дыхание, самозабвенно расхваливая свою смелость перед местными девицами, которые слушали их, раскрыв рот. Те, кто с позором убежал от сватовства, сидели как в воду опущенные. В трусости признаваться не хотелось, но и так все видели, что неудавшиеся женихи испугались. Только ленивый в этот вечер не прошелся на предмет заячьей отваги и непередаваемого мужества цыплят.