Шрифт:
– Здравствуй, дорогой. – Дато протянул короткую руку с пухлыми пальцами.
– Здравствуй, Дато. – Уранов протянул свою, длинную и худую.
Они обменялись коротким рукопожатием.
– В чем причина задержки? – спросил Уранов. – Есть проблемы?
– Была одна проблема, дорогой. Но мы ее устранили. Теперь все в порядке.
– Что-то с доставкой?
– Да нет. Внутренние дела.
Уранов кивнул. Оглянулся по сторонам:
– Ну что, потрогаем?
– Трогай, дорогой.
Уранов поднял руку. Фроп открыл заднюю дверь джипа. Из машины вышла Мэр. Подошла к машине Дато.
Лом открыл багажник. В нем лежал кофр-холодильник. Лом открыл его. В кофре поблескивал лед.
Мэр сняла с рук перчатки синей кожи, убрала их в карман. Постояла, глядя на лед. Потом положила на него руки. Глаза ее закрылись.
Все замерли.
Прошло 2 минуты 16 секунд.
Губы Мэр раскрылись. Изо рта вместе с выдохом вырвался стон. Она сняла руки со льда и прижала к своим заалевшим щекам:
– Норма.
Мужчины облегченно зашевелились. Уранов передал Дато кейс. Дато открыл, глянул на пачки долларов. Кивнул, закрыл. Мэр повернулась и пошла к своей машине. Лом закрыл кофр, вынул из багажника, передал Фроп. Фроп понес его к машине. Лом захлопнул багажник.
– Когда следующую? – спросил Дато.
– Недели через две. Я позвоню. – Уранов сунул руки в карманы бежевого плаща.
– Хорошо, дорогой.
Уранов стремительно пожал ему руку, повернулся, широко зашагал к машине.
Дато, Лом и Солома уселись в свою машину.
– Пересчитай. – Дато передал кейс Соломе. Тот открыл, стал считать деньги.
Внедорожник резко развернулся и уехал.
Лом проводил его долгим взглядом:
– Все-таки не врублюсь я, Дато.
– Чего? – закурил Дато.
– Ну, блондины эти… чего это за лед?
– Какое твое дело? Товар сдал – и все. Поехали.
Лом завел машину, вырулил на шоссе:
– Да это понятно. А чего, нельзя им другой лед подсунуть? А то, бля, жалко. Кусок льда какой-то и такой крутняк вокруг: лед, лед, лед. А что за лед? Никто не знает. Да еще сто штук стоит. Пиздец какой-то.
– Я и не хочу знать, – выпустил дым Дато. – Каждый дрочит, как он хочет. Главное, что он не радиоактивный. И не токсичный.
– А ты проверял?
– А как же.
– Тогда тем более – подложить можно куклу. Чего – заморозим два ведра воды. И пиздец! – хохотнул Лом.
– Зеленый ты. Хоть и парился, – зевнул Дато.
– Им уже подкладывали, – пробормотал Солома, считая доллары.
– Кто? – спросил Лом.
– Вовик Шатурский. А потом его нашли. На помойке, блядь. С перерезанным горлом.
– Бля! – удивился Лом. – Так это… погоди! Он что, и лед возил тоже?
– Возил. До нас с Гасаном. Они с Жориком вместе и возили.
– А теперь вместе подземным бизнесом занимаются. – Солома захлопнул кейс, передал Дато.
– В акционерном обществе «Мать сыра земля». Слыхал про такое? – улыбался Дато. – Перспективная контора. Хочешь, телефончик дам?
Дато с Соломой засмеялись.
– Бля, – удивленно качал головой Лом, не отрываясь от дороги. – А я думал, Вовика пиковые загнули.
– Нет, братан, – положив кейс на колени, Дато забарабанил по нему короткими пальцами, – это не пиковые. Это бубновые.
– А как же? А это… Дато, скажи, а вот этот лед, он вообще… – продолжал Лом.
Дато перебил:
– Какой, блядь, лед! О чем ты со мной трешь, пацан? Лед! Пиковые! Жорик! У меня более серьезные вещи в башке!
– Чего такое? – притих Лом. – Мэрия опять, что ли?
– Какая, блядь, мэрия!
– Шишка опять нагадил?
– Какой, на хуй, Шишка!
– С Тарасом, значит?
– Ка-а-а-акой, блядь, Тарас?! – гневно выкатил глаза Дато. – Детское питание, еб твою мать! Вот, блядь, самая важная вещь на свете!
Мгновение все ехали молча.
Потом заржал Солома. Лом непонимающе уставился в зеркальце на Дато.
Дато откинулся назад и залился восточным мелко-переливчатым смехом.
Проехали метро «Теплый Стан».
Потом метро «Коньково».
Лом тоже заржал.
След
22.20.