Студенты начали потихоньку включаться в занятие. Посыпались удивленные возгласы:

– Оборотень убил невесту?

– Невероятно! Для них возлюбленные – это свято!

– Как он мог?

– Тишина в аудитории! – глубокий, звучный голос Себастьяна мгновенно прекратил обсуждения. – Я не в светской гостиной присутствую и не за чашкой чая с романтичными девушками обсуждаю дело. Вы – студенты Академии Магического Права. И я хочу слышать от вас соответствующие вопросы.

Верховный судья еще раз внимательно осмотрел аудиторию.

– Мотив? – раздался чей-то робкий голос, на который Себастьян отреагировал одобрительным взглядом.

– Мотив действительно имелся, – ответил он. – За три дня до убийства девушка вернула обвиняемому браслет и расторгла помолвку.

По аудитории прошла новая волна изумленных комментариев, моментально прекратившихся под ледяным взглядом Верховного судьи.

– Я ожидаю более профессионального поведения от студентов четвертого курса, которые уже успешно завершили изучение дисциплин, регламентирующих судебное разбирательство, – отчеканил Себастьян Брок. – Еще одно подобное нарушение, и нарушители будут вынуждены покинуть занятие.

Тишина в аудитории после такой угрозы стала буквально гробовой. Студенты, включая меня, даже дышать стали еле-еле.

– Итак? Каковы будут ваши дальнейшие действия?

Я покосилась на Сайруса и, рискнув, подняла руку.

– Слушаю?

– Карина Торн, – вставая, представилась я.

Судья Брок согласно кивнул, а потом вдруг слегка нахмурился и, быстро оглядев меня, уточнил:

– Торн? Дочь Александра Торна?

На мгновение в глубине души всколыхнулась гордость. Надо же, он обо мне слышал!

– Да, – подтвердила я с улыбкой…

Которая пропала после следующих же слов Себастьяна Брока:

– Весьма неожиданно видеть вас на факультете защиты.

Перед глазами сразу встало лицо отца, когда он получил весть о том, что меня не приняли на факультет судейского дела, и разочарование в его глазах. И так обидно в этот момент стало!

А потом пришли злость и гордость.

Ничего. Докажу, всем им докажу, что я достойна большего!

– Я бы хотела узнать, что явилось причиной расторжения помолвки? – сухо спросила я.

– Поведение обвиняемого, – ответил Себастьян, уточнив информацию в деле. – Кристан Даргас был не слишком благополучным оборотнем. Постоянно ввязывался в драки, не мог найти стабильную работу, имел плохие отношения с отцом.

– Почему? – я искренне удивилась, зная, насколько сильны родственные связи в кланах.

– Спустя два года после смерти матери обвиняемого его отец снова женился. Общего языка с мачехой обвиняемый не нашел.

– Но он же был старшим сыном и, следовательно, первым наследником? – мне казалось, что разгадка близка.

Вот сейчас размотаю этот запутанный клубок и докажу Себастьяну Броку, что мою голову украшают не только перья, но и логика и знания!

– Да. – Прозвучал спокойный ответ судьи.

– Значит, мачеха была заинтересована в том, чтобы убрать его с дороги и получить имущество семьи? – Злость и азарт подхлестывали, озаряя мою голову идеями, заставляя буквально упиваться собственной догадливостью.

– Данная версия не нашла подтверждения в материалах дела…

– Значит, дело было расследовано ненадлежащим образом и следователи упустили важные моменты, – даже не вслушиваясь, продолжала строить логическую цепочку выводов я.

– Студентка Торн! – Себастьян попытался остановить поток моих слов, но безуспешно.

– Следователи, скорее всего, сосредоточились на одном подозреваемом, – тараторила я. – Не желая добавлять себе работы, они не проверили алиби других лиц…

– Студентка Торн. – Верховный судья понизил голос, и прозвучало это страшнее любого крика.

Придя в себя, я осеклась.

– То, что вы нам сейчас демонстрируете, – эмоции. Вы не потрудились даже закончить ознакомление с другими важнейшими аспектами дела, – ледяным тоном произнес Себастьян.

– Но, ваша честь, получается, что основную роль в расследовании и обвинении подсудимого сыграл тот факт, что он имел не самую лучшую репутацию и обманул надежды своего отца, – пробормотала я. – Но ведь за это у нас не судят…

– За это не судят, вы правы. И кому, как не вам, об этом знать. – Слова Верховного судьи прозвучали, как пощечина. – Признаться, теперь я не удивлен, что вы не попали на факультет судейского дела. При таком поверхностном отношении к судебному разбирательству и склонности к переворачиванию фактов вам самое место на факультете защиты. Садитесь.