Шрифт:
Перед тем как выйти, он громко крикнул: «Эй, Бойко!» – и после того, как не последовало стрельбы, вышел на открытую местность, держа автомат в вытянутой вверх руке, демонстрируя свое миролюбие.
Невысокий толстяк, поднявшийся с земли, увидев его, покраснел от гнева.
– Сикерд?! Ты?! Ты что тут делаешь?..
…
– Какого хрена тебе тут понадобилось, это наша земля! Мы с Хулио договорились, что никто в чужую тарелку не лезет. Мне что – позвонить ему? Это он тебя сюда послал?!
– Рот закрой, – миролюбиво посоветовал коммандер. Упоминать имя Хулио было опасно даже здесь, за тысячу километров от Испании. Хулио был кем-то вроде смотрящего в Испании от наркомафиозной группировки Зетас – полных отморозков. Он происходил из многодетной семьи, до шестнадцати лет убивал сам, потом начал тренировать и сдавать напрокат своих младших братьев наркомафии в качестве киллеров. Нравы у него были соответствующие – до его появления в Испании не знали, что такое el guiso [32] . Теперь знали…
32
Один из исключительно жестоких методов казни, применяемых мексиканской наркомафией. Связанного человека сажают в железную бочку с пробитыми внизу дырками, немного подливают дизельного топлива и поджигают. Солярка горит плохо – но горит, и человек медленно сгорает. Еще мексиканские наркомафиози любят растворять в кислоте и рубить людей на куски. Удивительно – но несмотря на то, что численность погибших в нарковойнах перевалила уже за пятнадцать тысяч в год, в стране до сих пор не ввели смертную казнь.
Толстяк осмотрелся.
– Что тебе надо? Что ты сделал?
– Ничего. Просто спас твою жирную задницу, ты теперь мне должен.
– Должен?! Ты охренел?!!
Толстяк, казалось, вот-вот взорвется.
– Какого хрена ты его замочил? Ты знаешь, что теперь будет?!
– Что, расскажи?
– Общество с трудом поддерживает мир. С тех пор как вы начали всю эту долбаную заваруху на Ближнем Востоке, вся молодежь как с цепи сорвалась. Мы с трудом поддерживаем порядок… им плевать на семьи, на честь, у них в голове один джихад! Но мы с трудом, но удерживаем их в узде! А теперь ты замочил Беса! А подумают, что это я замочил!
– Ты и замочил.
– Ты…
Толстяк замолчал – на его переносице появилась красная точка лазерного прицела.
– Про…елся? Теперь слушай. Первое: Бесник пошел против общества, и ты его казнил, так? И всех его людей. А меня здесь не было. Если станет известно, что я тут был, начнутся проблемы, вы предъявите Хулио, а вы знаете, кто за ним стоит. Он человек резкий, предъяв не потерпит, и ты умрешь одним из первых вместе со всей своей семьей. А если ты скажешь, что ты это сделал, уважение к тебе только возрастет. Точнее – страх, но у вас это одно и то же.
– Какой страх… – с горечью сказал толстяк, – у этих джихадистов нет страха, они рады подохнуть. Мне конец.
– Не переживай, – утешил лейтенант-коммандер, – скоро эта проблема решится, хотя бы отчасти. Знаешь, как говорят? Нет лучше зрелища, чем видеть, как твои враги уничтожают друг друга. А теперь давай посмотрим, что есть в лагере. И да… пристрели вон того. Он, кажется, еще жив…
Толстяк, все еще красный от гнева, достал пистолет и бахнул…
В одной из палаток они нашли связанную женщину. Явно европейку.
– Придурок… – выругался коммандер, – я так и знал. Козел!
– Ты о чем?
– Да так. Не имеет значения.
– Что с ней будем делать? – осведомился толстяк.
Женщина переводила глаза, полные ужаса, с одного из стоящих перед ней мужчин на другого. Она видела, что один – явно европеец, а второй… непонятно кто.
Но если этот европеец – почему он не развяжет ее?
Она мычала и дергалась. Но ответа не было.
– По идее, должен был сделать Бесник.
– Да, но Бесник мертв.
– Спасибо, я знаю.
– Так что будем делать?
– Для начала давай опознаем ее.
«Европеец» нагнулся и сорвал с лица женщины скотч. На коже появились капельки крови…
– Как ваше имя? Вы говорите по-английски.
– Да, да. Я Сана Ахмад, журналистка, подданная Швеции. Они похитили меня!
– Ясно, – сказал европеец, – пристрели ее.
Сана Ахмад онемела от удивления и ужаса.
– Почему я, – возмутился толстяк, – давай ты. Чистеньким быть хочешь?!
– Ты только что говорил, что это твоя земля.
– Ну и что?!
– В своем доме ты сам убираешься?
– Да, но это тебе надо!
– Это тебе надо, Бойко. Тебе что, свидетель нужен?
– О чем вы говорите?! – крикнула Сана. – Я подданная Швеции! Кто вы такие?!
– Если ни ты, ни я не хотим, позови одного из своих людей. Пусть он сделает это.
– Зога! – крикнул толстяк.
Подбежал один из боевиков, совсем молодой парень. У него были автомат, нож и палатка, в которую он сложил наиболее ценное из того, что удалось найти. Он даже снял обувь с трупов – ничего, на базаре пойдет.