До сих пор вся сложность и опасность взаимодействия с цивилизацией дуггуров до Андрея не доходила. Психический удар по самым глубинам его личности, огневые стычки, события в Барселоне и Южной Африке, материалы допроса Шатт-Урха так до сих пор и не складывались в единую схему. Что ни говорите, а монологи клопа-говоруна из «Сказки о тройке» воспринимались в юмористическом плане. А представить наяву армады этих говорунов, овладевших человеческим стилем мышления, но при этом остающихся клопами, — это то же самое, что написать правдоподобный текст о приключениях в N-мерном пространстве. Хайнлайну удался рассказ о четырехмерном доме, а вот роман о четырехмерном городе и его обитателях — едва ли даже он сумел бы убедительно сконструировать.

Спасибо Удолину, талант популяризатора ему не изменил.

— Слушай, Константин, а вот если бы ему пристроить видеокамеру с межвременным передатчиком, много бы интересного мы увидели?

— Не говоря о том, что такое невозможно технически, едва ли мы хоть что-то поняли бы из увиденного. Видеотрансляция в хижину готтентотов из цеха по ремонту паровозов. Более того, мне кажется, что ваш альтруизм бессмыслен в отношении этого несчастного. Думаю, его сожрут сразу после возвращения. «Запах мысли» изменился.

— Если он сразу же не попадет в руки гораздо более мыслящих. Тех, кто строит «медузы», конструирует пулеметы и настолько знает географию, что легко ориентируется в московских переулках и воюющей Испании. — Шульгин тоже начал противопоставлять логике профессора свою собственную.

— А когда ты отправишь клиента туда и благополучно вернешься, мы тебе расскажем еще кое-что, способное подстегнуть воображение, — усмехнулся Новиков. Он сидел, глядя на догорающий огонь, прикуривал от ярко рдеющей головешки и прикидывал, стоит ли вообще затеваться с проникновением в тайны дуггурской цивилизации или подумать о том, как и ее навеки отрубить от контактов с более-менее освоенными реальностями? Судя по Сашкиному опыту, сделать такое можно. Подумаешь — еще разок, последний, влезть с помощью Удолина и его магов (да можно и не самим лезть, их послать) в давно освоенный, единственно доступный Узел, и там тоже «пережечь пробки».

Мгновенно вспомнился старый анекдот:

— Так что, готов? — спросил Шульгин.

— Вполне, — уверенно кивнул Удолин. В отличие от предыдущих случаев, сегодня он далеко не достиг литровой нормы. Не зря говорится у испанцев: «Лучшее вино — беседа».

— Теперь меня слушай. Этого клиента постарайся выбросить на землю возле пещер, сам в реал не выходи. Сумеешь?

— Какая разница? В чем, собственно, дело?

— Да в том, — растягивая слова, стараясь, чтобы они звучали одновременно и безразлично, и веско, ответил Андрей, — что через сутки с небольшим после твоего отбытия, когда мы спокойно двигались по вельду, в точку нашего привала был нанесен плазменно-ядерный удар. Неплохо для девятнадцатого века?

— Какой? Ядерный? — Удолин имел возможность, как и все члены «Братства» «из раньших лет», читать книги и смотреть фильмы близкого и далекого будущего. О ядерном оружии профессор знал, картинки Хиросимы видел.

— Около того. Муравьи, короче. Не «огненные», а «атомные». Натаскали в нужное место крупинок обогащенного плутония до критической массы, оно и пыхнуло!

— Нет, вы мне подробнее…

— Вернешься — расскажем. И покажем. А по дороге еще раз воткни товарищу в мозги, или в ганглии, куда лучше проникнет, идею — их мир может быть уничтожен, полностью, в пыль, в радиоактивную, в течение ближайшего времени. Если они не придумают способа сообщить нам о полном прекращении активных агрессивных действий… На всех фронтах.

— Я постараюсь, — Константин Васильевич был ошарашен, но это и предполагалось. Путем философических бесед его и за сутки не удалось бы убедить в необходимости забыть о всякого рода теориях. Когда вопрос поставлен просто — или ты, или тебя, ход мысли значительно упрощается. А сама мысль — обостряется.

— Тогда вперед, товарищ. Как «Пе-2» с пикирования сбрасывай груз и крутой глиссадой с виражом уходи обратно. Быстренько управишься, успеем о дальнейшем побалакать…

Удолин подтянул дуггура вплотную к себе, как-то весь сгорбился, выставил вперед бороду, полуприсел, нечеловеческим голосом прохрипел набор согласных звуков, после чего окутался флюоресцирующей дымкой и исчез.

— Черт его знает, — сказал Ростокин. — До сих пор привыкнуть не могу. Вот так просто взял и на пятьдесят парсек перепрыгнул, через вакуум, звезды, черные дыры, радиационные пояса, поля тяготения… Все-таки мистика — это не для нормальных умов.

— Ну да, нормальному уму крайне необходимо сознавать, что в процедуре участвуют хотя бы несколько килограммов железа, подключенного к электросети, — сочувственно кивнул Шульгин.

— И желательно, чтобы колесики крутились, лампочки мигали, внутри что-то гудело и крякало, — добавил Андрей. — А если сразу не поедет, первое дело — по покрышкам ногой постучать и лобовое стекло протереть…