Поодиночке нас вывели из фургона и лишь тогда развязали глаза. Я обернулась: типичная военная база. Скорей всего, одна из точек внешней обороны Земли, по крайней мере, в Шотландии такая была. Забор, проволока, сигнализация, караулы… Думаю, Радха подумала то же самое, что и я: все это счастье берется на раз. Правда, не в одиночку. Готова спорить, Радха попытается подбить меня на побег – если ей дадут возможность поболтать со мной.

Нас спустили в подвал и развели по камерам-клеткам, одиночным, расположенным достаточно далеко друг от дружки. Принесли какую-то еду; Мария с отвращением отказалась, а мы трое поели. Ну а как же, вдруг нам понадобятся силы? Мария поглядела на нас – и тоже поклевала. Молодец девка, не хочет быть обузой.

А через полчаса за мной пришли и повели в кабинет.

В кабинете, одна за большим столом, меня ждала Тесса Бэйрон, бывшая секретарша Джета Ашена.

Кто бы сомневался.

– Полковник, найдите там кого-нибудь, кто подаст нам кофе, – велела она.

В ее тоне было слишком много спеси и слишком много страха, что кто-нибудь вспомнит: еще недавно она сама подавала кофе. А теперь она наконец-то стала начальником и всеми силами добивалась от окружающих не столько почтительного, сколько раболепного отношения.

Нет, я не спросила: какого черта Ашен терпел ее столько лет? Ведь перекосы ее психики наверняка были видны и раньше. Я гадала: чем, какими секретными сведениями она взяла Ашена за жабры и заставила терпеть ее? Потому что Ашен, может быть, и трус, но он дьявольски хитер. И чтобы он не сумел выдумать, как от нее избавиться? Поразительно. Фатима сказала, что он не любит расставаться с людьми; очень выгодная репутация для человека на его месте, и я не сомневаюсь, что Ашен прилагал много усилий для ее поддержания. Но расставался с людьми он легко и без колебаний. Иногда – навсегда.

Я знала это наверняка.

– Да, мэм, – нейтрально ответил Павлов и вышел.

Тесса не смотрела на меня. Не предложила сесть, не удостоила словом. Вообще притворилась, что в кабинете одна. Уверенный в себе человек на ее месте спокойно разглядывал бы меня, а Тесса сделала вид, что внезапно глубоко задумалась. За секунду до того, как открылась дверь, пропуская солдата с подносом, она как будто спохватилась, с деланым смущением засмеялась:

– Ох, Делла, прости, я забыла про тебя. Столько всего надо предусмотреть, знаешь ли… – Она поправила волосы на виске. – Садись, пожалуйста. Я понимаю, что ты за долгую дорогу насиделась, наверняка мечтаешь размять ноги, но сидя нам будет удобней беседовать.

Я не стала отказываться. Ни от приглашения, ни от кофе. Тесса пригубила из своей чашечки и тут же отставила ее. Положила руки на стол, сплела пальцы.

– Мне доложили о том, как трогательно ты заботилась о Вальдесе. Нет-нет, я не осуждаю. Мужчина он видный, к тому же у вас такая романтическая история… Я все понимаю, Делла, все отлично понимаю. И поверь, от всей души сочувствую тебе. Несмотря на все усилия, твои и врачей, он умер.

– Царствие ему Небесное.

Она испытующе поглядела на меня. Не знаю, с чего она решила, будто эта новость сломает меня, а иначе зачем бы выложила ее первым делом?

– Ты отлично держишься. Не знаю, право, что бы делала я сама, потеряв любимого человека… и зная, что его убийца совсем рядом… Кстати, я могу подарить тебе эту сучонку. Просто подарить. Делай с ней что захочешь. Никаких последствий в плане суда можешь не бояться.

– Тесса, – очень задушевно сказала я, – если она тебе мешает, избавляйся от нее сама. Ладно?

– О как. А тебе она не мешает?

– Ни капельки. Мне на нее глубоко наплевать.

– Но ведь она убила не только Вальдеса. Еще и Мигеля Баша, твоего эльдорадского приятеля.

– Того самого Мигеля Баша, который отравил родную сестру. Тесса, может, хватит? Ты не за этим позвала меня. Ну и давай говорить о том, что действительно важно.

Ей не понравилось, что я перехватила инициативу. По немолодому личику, на котором я ясно видела следы недавних усилий специалистов по красоте, пробежала гримаска раздражения.

– Ну раз тебе не нравится доверительный разговор, пусть будет по-твоему. Мне не жалко. Ты знаешь, что завтра – важнейший в истории человечества день. Переменится вся наша жизнь. Может быть, до быдла не сразу дойдут перемены, но его никто не спрашивает. Мы, – она голосом выделила это слово, – мы понимаем, какая на нас ложится ответственность, и прилагаем все усилия, чтобы событие прошло по плану. Но в нашем плане есть небольшое слабое место. Не настолько значимое, чтобы мы не справились, это не проблема, если так разобраться, есть и другие… рычаги. Но лучше бы обойтись без них. Я говорю о твоем брате и твоем боссе. Насколько я знаю этот самодовольный тип мужланов, они попытаются взбрыкнуть. Не потому даже, что увидят угрозу для своих интересов, а потому, что им это покажется унижением. Такие люди совершенно не переносят, когда командует женщина. Вот чтобы завтра все прошло без сучка и задоринки, ты поедешь с нами. Нет, я не требую, чтобы ты убеждала их подчиниться. Это бессмысленно. Они никогда не прислушивались к твоим словам, с чего бы подчинились завтра? Если ты не хочешь… ну что же, еще есть твой маленький сын. Но, я полагаю, ты согласишься, что лучше использовать тебя.

– В качестве заложницы? Безусловно.

– Я рада, что хотя бы ты ведешь себя разумно. Потому что эти мужланы… невыносимы. Вместе с тобой поедут Мария Санчес, Шетти и Кейтель. В сущности, Шетти и Кейтель я вписала на всякий случай. Обе не блещут интеллектом, значит, и сообщники у них не лучше – могут сдуру попытаться отбить и отвлекут силы, которые нам понадобятся для другого. А Санчес… Как ты обеспечишь сотрудничество брата и босса, так она обеспечит бездействие шпионов Арриньо. Почему еще я нисколько не волновалась об этической стороне твоего романа с Вальдесом – я отлично знаю, насколько в Марии заинтересован Арриньо. И она отвечает ему взаимностью. Да и пусть. Я не из тех завистливых баб, которые мешают чужому счастью. Чуть попозже мы объясним ему, какую роль он будет играть, если хочет получить свою женщину, и все будет в порядке. Он вроде тоже вменяемый.