Яркая Радуга шел между них, принимая приветствия. Для молодых он был доказательством, что с возрастом веселье не прекращается, для старых – связующим звеном между ними и юностью.

Это был инкубатор, аэродинамическая труба, чашка Петри, и Радуга с гордостью исполнял свою роль. Они стояли на передовом рубеже, и здесь творилось то, что скоро выйдет в мир. Мода. Политика. Музыка и культура. Следующая мировая религия обретет форму здесь. Многие эксперименты потерпят крах, но кое-что приживется и даст плоды.

Какой-то там «Окьюпай» [35] выдержал всего один сезон. Наверное, потому, что в основу Пустынного рок-феста искусств положено не нытье, а созидание. Производство, а не протест.

Внешний мир – клоака, отстойник коррупции и раздора. Он неизлечимо болен, и спасти его может лишь толпа занятых игрой художников и вольнодумцев.

Их особенный хрупкий мир не умрет. Радуга не позволит.

Сперва он наведался к себе в палатку и порылся в пупке. Снайдли Виплэш жутко падок до мескалина. Есть мескалин – и хоть веревки из него вей.

Британка брала интервью у ребят в павильоне Медиа. Рыжая, с поразительными ореховыми глазами и бритой киской, она сидела по-турецки в тени пляжного зонта в сине-белую полоску, вместе со Снайдли. На Виплэше была набедренная повязка из плетеной пеньки. Умно с его стороны: для европейки обрезанный хер – как врожденное уродство. Наконец Виплэш и девчонка поцеловали друг друга в щечки, и старый ниндзя ушел. Тут же Радуга поравнялся с ним. Мельком показал фото убитого паренька на экране мобильника. Спросил:

– Вы, ниндзя, звездочек не теряли?

Виплэш глянул на фото и мотнул головой. Врет.

– Думаешь, – невинным голосом продолжал Радуга, – мне следует отправиться к шерифу?

Виплэш ответил не сразу. Он знал, что на кону – все. Если убийца – ниндзя, племя не станет укрывать его. Или ее. Вооруженные кривыми мечами, скимитарами и шипованными дубинками, ниндзя пожертвуют соплеменником, чтобы не накрылся медным тазом весь праздник.

Виплэш еще раз посмотрел на снимок. Уже пристальней.

– Знакомое оружие, – проворчал он. – Перешли мне картинку.

Вынув из-за уха косяк и достав из недр набедренной повязки зажигалку, он закурил. Потянуло калифорнийской травкой и хорошим табаком. Виплэш глубоко затянулся и, выдохнув, произнес:

– Если преступник – один из нас, мы сведем с ним счеты сами.

Он угостил косяком Радугу, а после они расстались у палатки Фёрби. Это племя сутуло крутилось поблизости в костюмах зверей и плюшевых масках. Как можно ходить на такой жаре в масках и в искусственном мехе?!

Зазвонил телефон.

– Лудлоу, да, я скучная, знаю. – Ну вот, снова жена. Она не всегда была такой. Познакомились они с Радугой на фесте, и тогда она ходила по раскаленным углям, глотала колеса и разрисовывала тело. Тогда она была прекрасна. Бесстрашна. А теперь бреет подмышки. – Лудди, – сказала она, – у тебя двое детей. Нельзя же весь отпуск проводить вдали от нас.

Радуга снова позволил ей договорить, но отвечать не стал, не хотел оправдываться. И снова его поразила чистота сигнала. Он вроде даже слышал, как супруга скрипит зубами.

– Что-то внутри подсказывает, что пора уходить, – искушающе сказала она. – Мне уйти от тебя? Забрать детей, сменить замки и съехать? – Голос ее звучал напряженно, будто ей свело челюсть. – Ты этого хочешь?

Радуга позволил ей выпустить пар. Кольцо-хамелеон на пальце темнело, приобретая оттенок обсидиана.

– Лудлоу, ты меня слышишь?

Он слушал.

– Ну хорошо, – сказала жена и нажала «отбой».

Радуга вернулся в павильон. Рыжая в перерыве между интервью пила диетическую колу. Вот она обратила на него взгляд ореховых глаз, и Радуга прочел в них призыв. Порадовался, что надел чистую набедренную повязку. Он боялся, как бы передачу не увидели жена и дети, но молился, чтобы ее посмотрели коллеги. Оператор усадил его под зонтиком, а рыжая глянула на себя в зеркало. После недолгой возни Радуге наконец прицепили маленький микрофон к бороде.

– Я вам звонила. – Рыжая протянула Радуге веснушчатую руку. – Меня зовут Шкипер. Готов? – спросила она у оператора.

Мужчина в бейсболке и в наушниках поднял оттопыренные большие пальцы.

Яркая Радуга знал о положении прессы в палаточном городке: она здесь для того, чтобы превратить фест в товар, который, в свою очередь, позволит продавать другие товары – пиво, гондошки, все, что ищет молодежь. И в то же время пресса давала тусовщикам шанс поделиться с миром собственным видением, передать людям послание. Лишь бы Шкипер не задала вопрос с подвохом. И вот Радуга отвечал: да, его зовут Яркая Радуга; нет, он не глава охраны палаточного городка, его задача – координировать связь между племенами. Рыжая задала серию стандартных вопросов о драках, наркотиках, попытках изнасилования.