Я замерла, пытаясь придумать выход, но ничего не приходило на ум. Как объяснить свое пребывание в прошлом?

– В тысяча девятьсот девяносто четвертом году.

– И что ты там делала?

– Хотела посмотреть на отца, каким он был перед смертью, – на ходу сочиняла я.

– И где именно ты его видела?

Я замерла, настороженно глядя на Фордайса. С него станется и проверить.

– Около тренировочного корпуса службы безопасности, – с трудом выдавила я.

– Почему именно там? – сверкнул глазами творец.

– Мне так захотелось.

– Угу. Хорошо… А теперь ты дашь мне слово, что мотаться в прошлое не будешь, только если на задания.

Я молчала.

– Настя, если я не получу от тебя обещания, то сегодня же к тебе будет приставлена охрана, которая не просто будет незаметно наблюдать, но и контролировать твои перемещения во времени. Тебе оно надо?

Я вновь молчала, разрываясь в сомнениях. А даже если и охрана – смогу обмануть. Не будут же они со мной в душе или в туалете.

– Настя!

– Я не дам подобного обещания.

– Тогда я хочу узнать причину, настоящую причину твоих перемещений в прошлое.

Князь встал и подошел ко мне вплотную.

– Немедленно.

Вскинув голову, я посмотрела Редклифу прямо в глаза.

– Я пытаюсь найти предателя, который подставил моего отца.

– Не говори глупостей. Это была ловушка дуовитов, в которую мы попались по собственной вине.

– Нет.

Видно, что-то такое было написано на моем лице, потому что Фордайс впился в меня взглядом и хрипло спросил:

– Почему ты так решила?

На это я молча вынула из стола записку, которую подобрала на первом нашем задании, и передала ее Фордайсу, кратко объяснив, откуда у меня эта информация.

Тот пробежался по бумаге глазами и побледнел.

– Другие инструкции…

– Да. Кто-то подменил их, чтобы сорвать операцию. И этот человек изначально знал, что произойдет.

Князь сел на кровать как подкошенный и пустым взглядом уставился в пространство перед собой.

– Боже… – Он перевел взгляд на меня. – Почему ты мне сразу не сказала?

– Тебе напомнить, в каких мы тогда были отношениях. Ты был совсем не тот человек, с которым я хотела чем-либо делиться.

– И со временем ничего не изменилось, – скривился Фордайс.

– Изменилось! – Я возмущенно посмотрела ему в лицо. – Однако нашла я записку не вчера и уже пошла своим путем.

– Теперь придется его изменить.

Я вся подобралась.

– Что ты имеешь в виду?

– Не переживай, я не буду заставлять тебя отказываться от расследования: все равно ты не послушаешься. Но теперь и я к нему подключусь. Без меня у тебя намного меньше шансов найти предателя.

С этим было глупо спорить.

– Сейчас надо развлекать твоих гостей, а после ужина поговорим.

Я кивнула и пошла переодеваться. Теперь мне не так страшно: если Редклиф со мной, то у нас все получится. Не может не получиться!

За ужином мама старалась выглядеть невозмутимо и тем не менее с тревогой присматривалась ко всему, пытаясь определить, не загибается ли тут ее кровиночка. Галя, которая, я уверена, приехала в гости ради любопытства, рассматривала всех искрящимися весельем глазами.

Фордайс был элегантен, невозмутим и абсолютно спокоен. Казалось, его не трогает никто и ничто. Дабы мы четверо не переругались, я решила предпринять несколько отвлекающих маневров, первым из которых был Сергей.

Уговорить его на ужин было непросто. Его не любила мама, терпеть не мог Фордайс, и только мое и Галино присутствие позволило мне его уговорить. Хоть с кем-то из старых знакомых он мог пообщаться.

Второй отвлекающий маневр – это Артем. Мальчик из богатой титулованной семьи, единственный друг, одобряемый моей бабушкой и не одобряемый мамой. Оба гостя должны были разрядить обстановку и позволить вести разговоры на отвлеченные темы.

Артем задерживался, а без него никто не садился за стол. Я стояла у окна и смотрела на сгущающиеся сумерки, нерадостно думая о гнетущей тишине за спиной.

– Куда ты меня пригласила? Это же кошмар какая компания, – тихо сказал подошедший ко мне Сергей.

– Боишься? – подначила я.

– А то! Хорошо, хоть князь перестал сверлить меня глазами. Ты ему угрожала?

– Нет, – рассмеялась я.

– У вас все наладилось? – приподнял брови Сергей.

Я сразу напряженно застыла.