Шрифт:
Для кого-то это может означать осознание собственных чувств.
«Чувства всегда меня мало занимали. Я люблю свою жену и я нередко нетерпелив с подчиненными, вот, пожалуй, и все. Теперь я обнаруживаю в себе огромное количество эмоций и замечаю все новые и новые. Я понял, что в детстве чувствовал себя неимоверно одиноким и меня слишком много критиковали, поэтому-то я часто так легко раздражаюсь. Теперь я чувствую, как гнев тает, и жизнь как будто возвращается ко мне. И я больше смеюсь. Жена всегда могла заставить меня улыбнуться, потому что умеет быть смешной, но сейчас я хохочу прямо в голос».
Кто-то станет учиться слушать и слышать людей, которых любит.
«Моя жена и дочери всегда повторяли, что я их никогда не слушаю. Я совершенно не понимал, о чем они говорят. Но однажды наткнулся на книгу об искусстве слушать, и – поверьте – открыл ее на фразе: “Когда вас слушают, вы понимаете, принимают вас или от вас отгораживаются”. Это они и повторяли на разные лады, а до меня не доходило, что, черт возьми, они имеют в виду. Меня просто убило, что я поступаю так с теми, кого люблю больше всех на свете. Так что я вернулся в колледж, чтобы пройти курс по психологии, и это открыло мне глаза. Представьте, каково обнаружить целый новый мир, который всю жизнь был перед тобой!»
Кто-то может впервые в жизни заняться спортом.
«Я бегаю по этому маршруту каждый день и на третьем круге обычно думаю: “Неужели это я? Откуда я взяла силы? Неужели это всегда было возможно?” Мне хочется сказать людям: “Любите свое тело!” Каждому из нас даровано потрясающее, великолепное устройство, но мы не помним об этом, а зацикливаемся, что в чем-то не соответствуем стандарту. Теперь же я думаю о своих нервах, мышцах, клетках мозга, суставах, голосовых связках, глазах – и мне хочется воскликнуть: “Спасибо, спасибо, спасибо!”»
Или это означает найти группу творчески настроенных друзей.
«Так прекрасно иметь друзей, всегда готовых прийти на помощь, в любом моем проекте. Они очень отличаются от тех чрезмерно правильных людей, с которыми мы общались раньше. Замечательно, что они тоже живут творчеством и я могу им помочь почти в чем угодно: читать роль убийцы в пьесе, которую сочинил друг, отвозить ворох бархата для модного показа подруги, волочить камеры в какое-нибудь жуткое местечко для приятеля-киношника (и приносить кофе, и сниматься в массовке), аплодировать из зала, когда знакомая певица выходит на заслуженные поклоны. Все равно что жить в студенческом общежитии на небесах! В сорок восемь лет!»
А кому-то подойдет пробудить все пять чувств и несколько десятков вдобавок.
У вас на дворе существуют неоткрытые вселенные.
Прислушаемся к писательнице и археологу Джакетте Хоукс [45] : «Когда я работаю допоздна летними ночами, я люблю выходить в садик за домом и лежать на островке травы. Весь садик – примерно шесть на шесть метров, так что лежать там – все равно что на подносе. Совсем неглубоко под верхним слоем почвы – лондонские глины, которые вздымаются в конце дороги холмом Примроуз-Хилл. Перегной, который формировали сначала леса, затем луга на этом месте, когда-то был плодородным, но сад за столетие истощил его… дерн, на котором я лежу, худосочен и потрепан, без малейшей упругости. Мне другого и не надо, потому что, лежа на твердой земле, я с особым удовольствием ощущаю свое тело. В постели я могу спать, здесь я могу бодрствовать…»
45
Jacquetta Hawkes. A land. Boston: Beacon Press, 1951.
«Вместо того чтобы готовить ужин или смотреть телевизор, я отправилась посидеть у озера. Я заставила себя сидеть совершенно неподвижно двадцать минут – просто чтобы посмотреть, смогу ли я так. Было трудно. Каждые пару минут хотелось вскочить на ноги, но я сдерживала себя. А потом я начала слышать звуки! Я слышала, как утка садится на поверхность воды и как собака вынюхивает что-то вдоль берега. Затем включилось и зрение, и чего я только не увидела! Смеркалось, насекомые роились над самой водой. А потом все стало происходить сразу! Птицы пикировали за мошкарой, рыбы с плеском выпрыгивали из воды, поднялся ветер, воздух подернулся мельчайшими каплями воды, и так приятно было чувствовать их на своем лице…»
Знакомо ли вам такое? В ясном сознании, когда все чувства обострены и ярки, узнавать и открывать новизну мира в каждый момент жизни. Преисполниться благоговением варвара.
Вот куда гнали вас беспокойство и неугомонность.
В следующих главах мы узнаем, как ваша ноша стала такой неподъемной, и будем отыскивать время, чтобы восстанавливать ваше ощущение чуда. Нет ничего важнее. А пока мне бы хотелось предложить вам то, что можно сделать прямо сегодня, чтобы зазвать чудо обратно, в вашу повседневную жизнь. Если это вызовет сопротивление вашей взрослости, вспомните, что именно с нее все и началось. Доверьтесь вместо этого ребенку, живущему ощущением чуда.
1. Положите сегодня в карман, откуда легко достать, веточку свежих или высушенных пряных трав вроде розмарина или базилика. Каждый раз, когда вешаете трубку после делового разговора, смотрите на часы, или в последнюю минуту успеваете к уходящему поезду, опустите руку в карман и потрите веточку. Вдохните пряный запах, понюхав кончики пальцев, и обратите внимание на вернувшееся удовольствие от чуда.
2. Возьмите что-то в ладонь или прикоснитесь к чему-нибудь – к полированному дереву стола, к ткани своего рукава – и полностью отдайтесь своим ощущениям. Посмотрите, до скольких разных поверхностей можно дотронуться, не вставая с места. Представьте, как воспринимался такой опыт, когда вам был год от роду.
3. Уловите, сколько чувств откликнется на открытое пространство. Для начала сядьте у распахнутого окна или где-нибудь вне дома и закройте глаза. Ощутите тепло спокойного летнего дня, ледяное дыхание зимы или порывистый ветер яркого дня с облаками. Заметьте, как много вы знаете об этом дне, даже если не открываете глаза. Вслушайтесь в шелест листьев или плеск воды, почувствуйте жару, холод или влажность на коже рук и ветер в волосах, вдохните запах горящих листьев или аромат цветов. И заметьте, как отчетливо вы ощущаете быстроту чего-то, спокойствие или свежесть, как осознаете проблески воспоминаний о днях, подобных этому, как чувствуете приближение дождя, или снега, или ночи, которая приходит из мест, которым трудно дать название.