– Совершенно верно, инспектор. Я возражал лишь потому, что те сведения, о которых вы спрашиваете, совершенно не относятся к делу. Что касается завещания Джосайи Крэкенторпа, оно не представляет никакой тайны. Он передал все свое значительное состояние в доверительное управление, доходы от которого должны выплачиваться его сыну Лютеру пожизненно, а после смерти последнего капитал будет разделен в равных долях между детьми Лютера – Эдмундом, Седриком, Гарольдом, Альфредом, Эммой и Эдит. Эдмунд погиб на войне, а Эдит умерла четыре года назад, поэтому после кончины Лютера Крэкенторпа деньги будут разделены между Седриком, Гарольдом, Альфредом, Эммой и сыном Эдит Александром Истли.

– А дом?

– Он перейдет к старшему из оставшихся в живых сыновей Лютера Крэкенторпа. Или к его наследнику.

– Эдмунд Крэкенторп был женат?

– Нет.

– Поэтому поместье перейдет к…

– К следующему сыну, Седрику.

– А сам мистер Лютер Крэкенторп не может им распорядиться?

– Нет.

– Разве это не кажется необычным? Я полагаю, – проницательно заметил инспектор Крэддок, – что отец его не любил.

– Ваше предположение правильно, – ответил мистер Уимборн. – Старик Джосайя был разочарован своим старшим сыном, который не проявлял никакого интереса к семейному бизнесу – и вообще к бизнесу любого рода. Лютер тратил время на путешествия за границей и собирание предметов искусства. Старик Джосайя совершенно не признавал подобных вещей. Поэтому он оставил деньги в доверительном управлении для следующего поколения.

– Но пока следующее поколение не имеет других доходов, кроме тех денег, которые они сами зарабатывают, или которые им выделяет отец, у которого имеется большой доход, но нет права распоряжаться капиталом.

– Вот именно. И какое это все имеет отношение к убийству неизвестной молодой женщины, я не могу себе представить!

– По-видимому, никакого, – быстро согласился инспектор Крэддок, – я просто хотел прояснить все факты.

Мистер Уимборн бросил на него острый взгляд, затем, по-видимому удовлетворенный результатом своих наблюдений, встал.

– Я сейчас предполагаю вернуться в Лондон, – сказал он. – Если вы больше ничего не хотите узнать… – Он посмотрел поочередно на обоих мужчин.

– Нет, спасибо, сэр.

Из холла донеслись громкие удары гонга.

– Господи, – сказал мистер Уимборн. – Должно быть, это балуется один из мальчишек.

Инспектор Крэддок повысил голос, чтобы перекрыть шум:

– Мы позволим семейству спокойно поесть, но хотели бы вернуться с инспектором Бэконом после ланча – скажем, в два пятнадцать – и немного побеседовать с каждым из членов семьи.

– Вы считаете это необходимым?

– Ну… – Крэддок пожал плечами. – Есть небольшая вероятность, что кто-то из них что-нибудь вспомнит, и это даст нам подсказку насчет личности той женщины.

– Я в этом сомневаюсь, инспектор. Очень сомневаюсь. Но желаю вам удачи. Как я только что сказал, чем скорее это неприятное дело прояснится, тем лучше для всех.

Качая головой, он медленно вышел из комнаты.

Люси после возвращения с дознания прошла прямиком на кухню и занималась там приготовлением ланча, когда в дверь просунул голову Брайан Истли.

– Могу я вам чем-то помочь? – спросил он. – Я ловкий помощник по дому.

Люси бросила на него быстрый, немного озабоченный взгляд. Брайан приехал на дознание прямо в своем маленьком автомобиле «Эм Джи», и она еще не успела его оценить.

То, что она увидела, было достаточно симпатично.

Истли был приятным на вид молодым джентльменом чуть старше тридцати лет, с каштановыми волосами, довольно жалобным взглядом голубых глаз и огромными светлыми усами.

– Мальчики еще не вернулись, – сказал он, входя в кухню и присаживаясь на край кухонного стола. – Им понадобится еще минут двадцать, чтобы доехать сюда на велосипедах.

Люси улыбнулась.

– Они определенно были полны решимости ничего не пропустить.

– Не могу их винить. Я имел в виду – первое дознание в их юной жизни и прямо в семье, так сказать…

– Не могли бы вы слезть со стола, мистер Истли? Я хочу поставить сюда блюдо для выпечки.

Брайан повиновался.

– Послушайте, этот жир ужасно горячий. Куда вы собираетесь его класть?

– В йоркширский пудинг.

– Старый добрый йоркширский пудинг… А староанглийский ростбиф, он тоже в сегодняшнем меню?

– Да.

– Блюда для грустных событий… Пахнет вкусно. – Он оценивающе принюхался. – Вам не мешает моя болтовня?

– Если вы пришли помочь, так помогайте. – Люси достала из плиты еще одну сковородку. – Переверните картошку, чтобы она подрумянилась с другой стороны…

Брайан с готовностью подчинился.

– Все эти блюда шипели здесь, пока мы были на дознании? Они могли сгореть.

– Вряд ли. Эта плита оборудована таймером.

– Нечто вроде электрического мозга, да? Правильно?