– Так и есть! – хохотнул Гуннар.

– Я плохо хожу, зато ты, Гагара, отлично гребешь. Поэтому мы…

– Украдем корабль? – догадался норег. – Как Трувор?

– Корабль? Зачем тебе корабль? У тебя что – десять рук? Хорошей лодки будет довольно.

Но захватили мы всё-таки корабль. Пусть маленький и речной, но всё же покрупнее лодки. И грести норегу не пришлось, потому что судно мы захватили вместе с экипажем.

В общем, повезло.

В прибрежной полосе болталась прорва народу: военных и штатских. К нам это не имело отношения. Обычная жизнедеятельность.

Мы до заката просидели в каком-то сарае и уже приглядели подходящее суденышко для угона, когда Вихорёк в сгущающихся сумерках, когда деревянная пристань практически обезлюдела, высмотрел отшвартовывающийся кораблик румов на шесть.

Снаряженное для плавания судно – это же отлично! И добычу поднимем, и пожрать найдется. День был насыщенный, а еды у нас с собой – ноль.

– Берем, – решил я. – И вот что: не убивайте никого пока. И помалкивайте до времени.

Рванули с низкого старта и успели в самый последний момент: суденышко уже отваливало.

– Стой! – заорал я еще на подходе. – Боярин велел!

Уточнять, что именно велел боярин, я не стал. На кораблике замешкались, и нам хватило, чтобы оказаться на борту.

– Ну, чего велел боярин? – сунулся ко мне бородач в кожаной шапке-ушанке.

– Мы с вами идем, – заявил я. – Ты – рулевой?

– Не-а. Вот он, – бородач мотнул головой в сторону кормы. – Я – холоп боярский. Главный тут. А ты кто?

– А тебе это знать ни к чему, – отрезал я. – Пожрать дай чего-нибудь. Голодные мы! На-ка тебе – за прокорм! – И сунул бородачу серебрушку.

– А далеко ль пойдете с нами? – деловито поинтересовался боярский холоп. – До Ладоги? Так до Ладоги – маловато будет.

– Сочтемся, – пообещал я. – Эй вы, что заснули? Весла в воду!

Командирский голос сработал. Мы отошли от причала. Весла убрали, попутный ветер надул парус. Кормчего, похоже, темнота не смущала. Двигались мы довольно быстро.

Бородач организовал нам перекус. Не шибко щедрый. Каменной твердости лепехи с медовым вкусом и воду из реки.

Вот эти лепехи они потом и жрали до самой Ладоги, когда я объявил им, что судно захвачено викингами.

Впрочем, в Ладоге пришлось их отпустить. Кораблик, как выяснилось, принадлежал не Водимирову боярину, а ладожскому. Своему, типа. А своих грабить как-то неприлично.

– Ты уверен?

На этот раз «заседание» проходило в узком кругу: только доверенные лица. Из Гостомысловых только сам князь и боярин Бобр. Говорили по-скандинавски. И Гостомысл, и Бобр этим языком владели свободно.

– Говорю, что слышал. И часть того, что слышал, уже подтвердилась.

– Одного не пойму, – пробормотал Бобр. – Почему он вас отпустил?

– Ты сомневаешься в моих словах? – мгновенно ощетинился я.

– Полегче, Волк! – вмешался Трувор. – Это всего лишь вопрос. Верно, боярин?

– Так и есть. Не серчай, вождь. Я понять хочу. Сначала он вас отпустил, потом передумал и отправил погоню.

– Ульф же вам сказал: гридь Водимирова безбронна была по большей части, и лучников не было, – подал реплику Палица. – Мы бы средь них такую жатву собрали! По правую руку от Одина воссели бы!

Прекрасное объяснение. Но я не был в нем уверен. Из-за того, последнего взгляда Водимира. То был не взгляд человека испуганного или обеспокоенного. Уж в этом-то я разбираюсь. Водимир контролировал ситуацию от и до. И я готов поставить марку золотом, что погоня за нами – это не его приказ, а личная инициатива Турбоя. Хотя, с другой стороны, он же не остановил своего воеводу…

– Довольно гадать! – поднял руку Хрёрек. – Что было, то было. Что сейчас будем делать, воины? До праздника – две седьмицы. Ждем Водимира на Солнцеворот или нет?

– Мы через четыре дня выходить собирались, – сказал Трувор. – Многие с зимы с родней не видались. Уже и подарки собрали. Но раз такое дело – можем и остаться.

– Если вы останетесь, Водимир не придет, – Хрёрек покачал головой. – У него глаз и ушей в Ладоге больше, чем лягушек на реке.

– Давно пора проредить… – пробасил Ульфхам Треска.

– Своих людей резать не позволю! – немедленно вскинулся Гостомысл.

– Не надо никого резать! Не вижу смысла! – вставил я.

– Ты, брат, известный добряк! – воскликнул Свартхёвди. – Купца пожалел, а из-за него вас всех чуть не убили!