– - Костя, взлетать будем, или ещё посидим?

– - Выдвигаться можно хоть прямо сейчас, командир. Я только не уверен, что там, в пусковой шахте смогу быстро справиться. Они же везде секретов понаставили.

– - Я в тебя верю, мой мальчик. Поехали, тут нам делать больше нечего.

Платформа, как и положено средству по перевозке солидного корабля, ползла медленно, черепашьим шагом. Новенький крейсер слегка покачивался, как на малой волне. Мощные прожекторы освещали рельсы и весь туннель далеко вперёд. Все сгрудились в рубке. Ложное ощущение наступившей безопасности чуть не сгубило весь отряд.

– - Ах, что б их разорвало! За нами погоня!
– Вонок единственный догадался глянуть в панель заднего обзора.

А там перемигивались лучи скрытых фонариков, лазерных прицелов, сканеров. И огней было очень много.

"Волчья стая. От них не убежишь. Где-то нашли щель, что бы просочиться. Не иначе их "Чёрный Казначей" ведёт".

– - Константин, как у нас с оружием?

– - Пока мне удалось запустить только две атмосферные пушки, командир. Остальное военное хозяйство под большим вопросом. Мне не разорваться.

– - Ладно, не бери в голову. Это уже кое что. Вонок, Гябур, к орудиям. А я попробую их задержать снаружи.

Через пассажирский люк Базилиус спустился на платформу. Преследователи были ещё далеко и отсюда казались роем безобидных цветных светлячков, слетевшихся на брачный танец. Их было так густо в тоннеле, что первые выстрелы Базилиус произвёл не целясь. Боевые плазмоиды максимальной мощности красиво ушли во тьму. Противник явно не ожидал атаки, хотя не понятно, на что они надеялись, голыми руками собирались брать что ли? Огоньки заметались, осыпались на землю, Базилиусу, теша себя показалось, что их стало меньше.

Может и так, только оставшиеся открыли ответный огонь. Кораблю и платформе хоть бы что, их поразить, нужен стократный заряд. А вот командиру отряда не повезло - первый же вражеский плазмоид опалил ноги. Сам-то вскользь прошёл, брызгая искрами, но Базилиус рухнул, как подкошенный.

Боль от ожога не сразу накрыла командира. Откатившись на середину платформы, он продолжал стрелять.

"Где же пушки, елки-палки?".

Силы были явно не равны. Догадавшись, что на платформе всего один стрелок, противник открыл бешеную пальбу. Надо заметить, что со стороны стрельба боевыми плазмоидами очень эффектное зрелище, но когда эта раскалённая дрянь летит тебе в голову, о красоте как-то думается мало. Базилиусу подожгли спину от затылка до самого копчика, не давая ни одного выстрела произвести в ответ. Он ужом извивался за выступом шасси, в прямом смысле уворачиваясь от огненных шаров.

Вдруг слева от него затарахтел древний пулемёт, по стенам туннеля завизжали пули. Удивлённый Базилиус, позабыв про нестерпимую боль, на секунду выглянул из-за своего укрытия. На платформе на сошках стоял пулевой ископаемый пулемёт, из него сосредоточенно поливала врага свинцом Елена. Пули были трассирующие, и водила она стволом во все стороны очень лихо, отчего всё пространство позади платформы получалось исчерчено цветными смертоносными трассами.

"Во, даёт, Ленка-пулемётчица".

Базилиус, пользуясь тем, что ошеломлённый противник временно затих, сам продолжил стрельбу. А тут и корабельные пушки грянули. Туннель утонул в огне и дыму. А платформа всё ползла и ползла, невозмутимо перестукивая стальными колёсами на стыках рельсов.

Противник отстал, стрельба стихла, их никто не преследовал. Раненого Базилиуса со всеми возможными предосторожностями перенесли на корабль. На крейсере имелся автоматический лазарет - чудо медицинской техники. Из каких-то гуманистических соображений кодирование медицинской аппаратуры не предусматривалось. Командира сразу поместили внутрь кокона, умные приборы тут же принялись спасать жизнь человека.

Дальнейшие события прорывались через замутнённое наркозом сознание Базилиуса клочками. Эти обрывки яви можно было с равным успехом принять и за галлюцинации. Вот он лежит в прозрачном коконе, мягкие, но сильные механические руки аккуратно переворачивают его тело, врачуют. Над коконом собрался весь экипаж, сочувствует.

"Как над покойником", - мелькает угасающая мысль, - "А всё-таки, откуда Елена достала пулемёт?".

С той же неуместной мыслью он снова очнулся. Механические захваты что-то делают с его головой, такое впечатление, что они её откручивают. А напротив, за стеклом сидит Константин и монотонно задаёт какой-то вопрос. Звуковая трансляция включена, только смысл вопроса долго не проникает в затуманенное сознание Базилиуса.

– - Прыгать или не прыгать, командир? Прыгать или не прыгать?

Базилиус сосредоточивается, вникает, что-то отвечает пилоту Константину, или ему кажется, что отвечает. Константин удовлетворён, он исчезает, его место занимает Елена. Базилиус ей улыбается. Он так думает, что растягивание в разные стороны губ это есть улыбка. Елена плачет. А Базилиусу опять хочется спросить девушку, откуда у неё взялся пулемёт. Не успевает, какая-то грубая сила плотно прижимает его к медицинскому ложу, и на этом призрачные видения заканчиваются совсем.

24.

Традиционное блюдо на планете Асаф - огромная тарелка тонкими ломтиками нарезанного солёного, маринованного, варёного мяса, рыбы, птицы, украшенные зеленью и овощами. Широта тарелки создавала иллюзию изобилия. На самом деле зелени там было существенно больше, чем мяса. Блюдо называлось "мюсси" и подавалось во всех ресторанах и харчевнях со множеством вариаций оформления и цены. К "мюсси" подавалось красное вино так же разнившееся по цене и, видимо по вкусу. Только вкус вина оценить Базилиусу до сих пор ни разу не удалось, всё забивали острые специи в мясе и птице. Базилиус давно подумывал сменить пищевой репертуар и поискать нечто более для себя традиционное, близкое к собственному желудку. И каждый день мероприятие по поиску срывалось. Он проходил пять-шесть кварталов, встречая по пути одну и ту же кухню, дальше начинали болеть ноги. Он останавливался, заходил в ближайшее кафе передохнуть и унять боль, да так там и оставался. Заказывал то, что предлагалось, а это было всё то же "мюсси".