– Жизнь заставила. Кстати, раз уж вам потянуло на откровения, не поясните зачем нужен был весь этот спектакль?

– Оказалось, что украсть "Посох Разрушения" из под носа у этого старого извращенца - это полдела, однако, к моему глубочайшему огорчению, у меня не хватило знаний, чтобы его активировать. Поэтому, я вернулась в Академию в надежде, что ректор пошлет на поиски кого-то, кто знает как он работает. К несчастью, похоже в последний момент Осман что-то заподозрил и вместо нормальных профессоров послал в погоню за вором обычных студентов. Собственно, так вы здесь и оказались.

– И что вы собираетесь делать теперь, когда вы рассказали нам ваш "жутко злобный" план?
– Спросил я у мисс Лонгвиль.

– То есть после того, как избавлюсь от вас? Все просто! Вернусь в Академию и расскажу ректору чистую правду, что вы попали в засаду и героически погибли, и лишь я чудом смогла отступить, чтобы доложить о вашей участи, после чего потребую собрать новую группу.

– И вы думаете, что мы так легко позволим вам нас убить?
– Рыкнула готовая драться до конца немка крепко сжимая в руке палочку.

– Ваше право.
– Буквально излучая самодовольство отмахнулась бывшая секретарша Османа.
– Можете потрепыхаться. У четырех магов-недоучек нету и тени шанса победить почти Квадрата Земли, подобного мне.
– От уровня пафоса нашей противницы у меня буквально свело скулы. А она все продолжала.
– Итак... Хотя мы недолго пробыли вместе, было весело. А теперь - прощайте...

– Стоп!
– Неожиданно для всех закричал я.

И пока все недоуменно смотрели на меня, я быстро достал из кармана искомое и бросил знаменитой воровке.

Она машинально поймала, после чего стала с недоумением разглядывать играющий солнечными переливами на гранях прозрачный камень.

Видя недоумение в глазах мисс Лонгвиль, я пояснил:

– Это подарок. На память о нас.

– Как мило.
– Изобразила на лице легкую улыбку мисс Лонгвиль.
– Я запомню тебя, Сайто. Будь я лет на двадцать помоложе и у тебя были бы все шансы украсть бедное девичье сердечко. В знак благодарности я попытаюсь убить тебя максимально безболезненно.

– Жаль, не могу сказать тоже самое о вас...
– С грустной улыбкой на лице ответил я воровке.

В следующую секунду в месте, где стояла знаменитая воровка раздался взрыв и тело мисс Лонгвиль отбросило метров на пять от эпицентра.

Глядя на обезображенную, посеченную осколками, женщину, которой взрывом оторвало левую руку по локоть, я лишь произнес.

– Это конец, мисс Лонгвиль.

Что сказать? Всем хороши кристаллы-накопители, только уж больно они неустойчивы. А уж если их немного повредить...

...

Пока девочки переваривали неожиданное спасение, я достал со спины Дефа, и игнорируя изумленные взгляды Луизы и Кирхе, осторожно стал приближаться к поверженной магичке.

Одно из главных правил охоты на магов гласит, что пока ты не увидишь голову своей жертвы отдельно от тела, нельзя списывать противника со счетов.

А с некоторыми магами даже подобной предосторожности бывает недостаточно. Впрочем, это явно не наш случай. Я надеюсь.

Как оказалось, моя паранойя меня не подвела и на этот раз.

Несмотря на потерю левой руки, обезображенное лицо залитое кровью и тем, что осталось от левого глаза волшебницы, а так же сильно посеченной верхней части туловища, плюс все увеличивающейся кровопотери, наша несостоявшаяся убийца была не только жива, но и смогла прийти в сознание.

Это стало понятно по слабым стонам, издаваемым тем, что всего пару минут назад было красивой женщиной в самом расцвете лет.

Воистину, маги одни из самых живучие созданий, что когда-либо видело Мироздание. Я в этом убедился ещё один раз.

Обычный человек на её месте давно бы погиб, а мисс Лонгвиль продолжая цепляться за жизнь, даже старалась куда-то уползти. Поразительная тяга к жизни.

Вот только мне лишние враги, пусть даже и искалеченные, не нужны от слова совсем. У них почему-то есть привычка выживать, набираться сил и начинать мстить своему обидчику за надуманные обиды.

Пинком отправив извивающиеся тело обратно на землю, я пнул искореженное женское тело, чтоб не дергалось и приготовился завершить весь этот фарс одним быстрым ударом, привычно шепча молитву, которая исполняется над телами невежественных дикарей, не верующих в нашу праматерь:

– Великая Госпожа, смиренно молю о снисхождении к этому неразумному дитя. Прими её в свои нежные объятия, и даруй ей вечный покой.

Все же я не садист, чтобы отправить обезображенную женщину в последний путь без прощальной молитвы. Даже преступников перед редкими казнями, дефицит биологического материала - такой дефицит, обычно провожали в последний путь.