– Часть ночи ты спала, так что обойдешься без дневного сна, - сказал он, - просто раньше ляжешь спать. Теперь в память твоей души можно записать содержимое мозгов пятидесяти человек, и еще останется место.

– Зачем мне так много?
– удивилась она.

– Во-первых, я уже записал в твою голову больше знаний, чем их у трех профессоров, - объяснил глюк, - и это только земные знания, да и то не все. А сколько еще всего нужно записать! А во-вторых, я не потерял надежды заполучить тебя в жены, а для долгой жизни и памяти нужно много. Ее нельзя достраивать, поэтому приходится все делать за один раз. Если активировать память у того, кто перенес клиническую смерть, ему от нее было бы мало пользы. При смерти в душе создается столько памяти, чтобы можно было записать содержимое мозга, а жить без резерва...

– Второй день не делаю даже утренней гимнастики, - пожаловалась Вера.
– То ты меня заставлял заниматься, а сейчас самой неприятно пропускать занятия.

– Не бери в голову, - сказал он.
– Это хорошо, что у тебя появились полезные привычки, но сейчас занятия ничего не дадут. После десяти дней лежания в коме все равно придется восстанавливать форму.

Электричка в Москву отправлялась в десять часов с минутами, поэтому Вера проводила брата на работу, позавтракала и, тепло простившись с остальными, поехала на вокзал. В Москве почти не пришлось ждать поезда на Дмитров, и в три часа она уже взяла такси и поехала к родителям.

– Сегодня в клинику не успеем, - прикинув время, сказал глюк.
– Решай все вопросы со своими стариками, а завтра нужно будет не только договориться с медиками, но и лечь в их стационар. Выбора у тебя нет. В городе шесть частных клиник, не считая зубной, но стационар есть только в центре "ИМК Клиника N1". Это солидный медицинский центр, он нам подходит, главное, чтобы тебя оттуда не выгнали. Больных принимают круглосуточно и без выходных, но нам нужно руководство, а оно на износ не работает. Поэтому идти к ним нужно часов в десять.

Вера не стала пользоваться домофоном, потому что дверь открыл один из жильцов. Он даже пропустил вперед красивую женщину, наверное, чтобы полюбоваться на нее сзади. На звонок дверь в квартиру открыла мать.

– Вы к кому?
– спросила она, не узнав дочь.

– Неужели я так сильно изменилась?
– спросила Вера, - или у тебя проблемы со зрением?

– Дочка!
– поразилась мать.
– Как же так? Что ты с собой сделала?

– Давай поговорим об этом в квартире, - сказала она, протиснулась мимо растерявшейся матери в прихожую и сняла куртку.
– Отец дома?

– Вера приехала?
– спросил вышедший с кухни отец.
– Ни хрена себе! А ну повернись.

Он повертел дочь, рассматривая ее со всех сторон.

– Рассмотрел?
– спросила Вера.
– Тогда я сяду на диван, а вы любуйтесь.

– Больше тридцати не дашь, - сказал отец.
– Весь жир ушел, и задница аккуратная. Мордашка красивее, чем была в восемнадцать. Что с ней делала, пластику? А ты, мать, хотела ей сосватать нашего соседа! С такой внешностью можно заарканить олигарха.

– Никакой пластики я не делала, - ответила Вера.
– Голодала два месяца и много занималась спортом.

– И как же Василий тебя отпустил?
– спросил отец.
– Неужели он такой дурак?

– Он умный, но любит другую. У нее, наверное, внешность не хуже. И потом развод предложила я, он только не стал упираться. Развелась бы в любом случае.

– А на какие шиши будешь жить?
– спросила пришедшая в себя мать.
– Или нашла ему замену?

– Деньги есть, а откуда, можете не спрашивать, все равно не отвечу, - сказала Вера.
– Да, кстати, это вам. В конверте сто тысяч.

– Баксов?
– спросил взявший у нее конверт отец.

– С баксами придется подождать, - засмеялась она.
– Пока берите деревянными. Папа, неужели ты не можешь меньше курить? Прямо в нос шибает! Несколько минут с тобой проговорила, а во рту такой привкус...

– В меньшей комнате не воняет, - равнодушно ответил он, пересчитывая пятитысячные купюры.
– Откроешь форточку, и не будет даже пахнуть, а я не буду туда заходить. Прекрасно знаешь, с каких лет я курю. Мне на этот вред... Мне без разницы, десять лет продлится жизнь или пять, все равно в ней нет никакого смысла. Дети самостоятельные, а внуков мне уже не нянчить. Когда работал, мог помогать сыну, а тебе моя помощь была не нужна. Сейчас сидим на пенсии, которой хватает впритык, так что и в этом из меня помощник хреновый.

– Зачем же раньше времени себя хоронить?
– сказала Вера.
– Деньгами я помогу, а внуки у тебя еще будут. Светлана вот-вот родит, может, и я когда-нибудь...

– Валентин далеко, - ответил отец, - он мне сюда внуков возить не будет, разве что показать. У него там есть еще один дед без занятий и с большой пенсией, так что будет кому нянчиться. А ты своих, если они будут, не привезешь из-за курева. И потом, дочка, дело не во внуках, а в самой жизни. Умирать не хочется, но и жить такой жизнью...