– Вам что за пятьдесят станков премию обещали?
– перебил я, говорившего.

– Обещали - гордо сказал он.

– А почему я об этом ничего не знаю?

– Проработал слишком мало, поэтому и не знаешь - ответил Трофим.

– И много дадут?
– снова спросил я его.

– За каждый станок по пятьдесят рублей - опередил бригадира один из членов коллектива.

– Врёшь!
– не поверил я, в услышанное.

– А зачем ему врать?
– спросил бригадир.
– Он, в отличии от тебя, свою подпись на коллективном договоре поставил и у него, за плечами, уже тринадцать бригадных станков.

– Не верится мне, чтобы всё так просто было. Собрали пятьдесят станков и получите две с половиной тысячи? Видел я, как тут экзамены, на разряд, принимают. Облапошат вас парни, как пить дать облапошат - запивая пряник, усомнился я.

После определённых событий, произошедших со мной в этой стране, перестал я верить в чудеса, не станет делится сыром хозяин станкостроя, хотел бы улучшить положение своих рабочих, сразу бы давал им более реальные нормы. При желании можно придраться и к сорок седьмому и даже к сорок девятому станку, и всё, гасите свет, кина не будет. Но мои доверчивые соседи в вероятность таких событий не верят, они пытаются рассказать мне про пункты договора, про важные подписи на нём, забыв и про чай, и про пряники.

– Зря ты так - тихо сказал мне Серёга после того, как все успокоились, и мы с ним остались сидеть вдвоём, за опустевшим столом.

– Не зря Серёжа. Ты сам потом увидишь, что я прав был, когда вам зарубят какай нибудь из последних станков.

– А может и не увижу. Я же ещё не решил, что мне делать, с тобой ехать или здесь оставаться.

– Быстрее решай. Завтра я на счёт билетов пойду узнавать.

– Я с тобой пойду.

– Чего, решил ехать?

– Пока нет, но дома то делать всё равно нечего, прогуляюсь. Ты, кстати, с подружкой своей, когда встречаешься?

– Не знаю. Но точно не завтра, по воскресеньям она дома, с родителями, сидит.

– Жалко. А я надеялся, что, хотя бы завтра про подругу узнаешь.

– Да на кой тебе её подруга? Куда ты её поведёшь? Сюда, где ещё десять харь живут?
– спросил я Земнова.
– Ты здесь до конца жизни будешь с мужиками обниматься. Решайся Серёжа, пока ещё не поздно, потом локти будешь кусать, как сказал твой бригадир. Дёргать отсюда надо, загубишь молодые годы, на старости лет и вспомнить, кроме своего цеха и станков, нечего будет.

Река уже вскрылась, но плавать по ней, в ближайшее время, будет не безопасно, так мне показалось после увиденного. Большие льдины то и дело проплывали мимо портовых сооружений, налетая друг на друга, а иногда и прямо на берег. Понаблюдав за величественной картиной, я всё же решил зайти в кассу, так на всякий случай. Ни я, ни мой приятель, не в курсе, за сколько дней начинают продавать билеты, на первый рейс. Узнаем хотя бы про это, так как про остальное можно даже и не спрашивать, навряд ли найдётся человек, который, с точностью до суток, сможет угадать, когда закончится ледоход.

Добравшись до окошка, у которого вверху красовалась надпись, касса, мы обнаружили, что оно уже открыто и даже собрало возле себя очередь, из трёх человек.

– Они чего, уже билеты продают?
– спросил меня, Сергей.

– Не знаю - удивившись не меньше товарища, ответил я.
– Сейчас узнаем.

Билеты продавали и не первый день, об этом мне доложил представительный мужчина, за которым мы пристроились.

– Говорят все одноместные каюты в день открытия продали, ещё в четверг - поведал он, о состоянии дел.
– А мне во вторник говорили, что раньше воскресенья касса работать не будет! Каково, а!

– А на какое число отплытие назначено?
– спросил мужчину Сергей, хотя этим должен был я поинтересоваться.

– На двадцатое, но это ещё не точно. Рейс могут отложить, если обстановка не позволит кораблю выйти. Рисковать никто не хочет - ответил, расстроенный господин.

Когда подошла его очередь брать билеты, я спросил стоящего всё это время рядом Земнова:

– Ну чего, брать на тебя?

Видно было, что вопрос с билетами моего приятеля мучает не меньше, чем меня. Я надеюсь на наличие в кассе мест, хотя бы в двухместной каюте, а Сергей, словно на ромашке гадает, уезжать ему из этого города, вместе со мной или остаться в нём, со своей бригадой.

– Ну чего молчишь?
– переспросил я его, так и не дождавшись ответа.

– А билет до Москвы сколько стоит?
– спросил он, по всей видимости, так и не приняв решения.

– Откуда я знаю. Доберёмся до окошка, спросим.

– Пускай сначала скажут, а потом я тебе отвечу.

– Ну, как знаешь.

Господин, стоявший впереди, задержал нас надолго. Сначала он никак не мог поверить в отсутствие билетов в одноместные апартаменты. Раз за разом просил кассиршу проверить, не завалялась ли где нибудь, хотя бы самая захудалая каюта, а получив от неё, в очередной раз, отрицательный ответ, устроил самый настоящий скандал, требуя привести сюда человека обманувшего его с датой начала продажи. Закончилось всё тем, что ему предложили выкупить двухместную каюту полностью, на что он, после очередного выпада, всё же согласился и наконец то позволил и мне заглянуть в окно.