Моника продолжала задавать вопрос за вопросом. Получив много информации о его детстве и юных годах, она решила узнать о его личной жизни.

— У вас было много девушек? Куда вы обычно приглашаете их на свидания?

— Рестораны, прогулки на природе, бильярд, но это редкость. О них я вспоминаю, когда мне грустно и хочется потрахаться.

После ещё часа расспросов, беседа начала приобретать новый оборот. Её вопросы утомляли. Он не видел её заинтересованности в нём, как в мужчине. Это его удивляло и злило. Он не привык к такому. Да, девушки любили строить из себя недотрог, но только не с ним. А где флирт, кокетство? Она что, не воспринимает его, как объект охоты? Почему? Неужели она не поняла, что ей выпал шанс получить «звезду с неба»? Может поэтому она и манила его все сильнее и яростнее? Майк был разочарован, ожидая другого отношения, но сдаваться не собирался.

Скука, общая напряженность и логичное желание парня снять стресс под крепкое красное, так уместно сыгравшее сейчас роль «смазки» тяжелых мыслей, вошло в сочетание с тем, что он видел. Полные чувственные губы, подчеркнутые блеском, достаточно ярким, чтобы притянуть взгляд, но ещё не пошлым. Как бы невзначай расстегнутые пуговицы блузки, позволяющие судить о цвете бюстгальтера, и чулки, которые он не видел, но в своём воображении предполагал их наличие.

— Можно задать вопрос? Сколько вам лет? — его улыбка превращается в оскал.

Девушка провела рукой по каштановым кудрям и вздохнула:

— Двадцать семь.

— Ваш возраст совсем не ощущается. Вы выглядите моложе, — он пристально смотрел на неё и явно получал удовольствия от того, что видел.

«Он что, заигрывает со мной? Пошли комплименты? Замечательно. Следующий вопрос о семейном положении будет?» — в раздумьях Моника покачала носком элегантной туфельки.

— Ты замужем?

— Нет, — равнодушно ответила писательница, в душе ликуя от своей проницательности.

— Разведена? — по-прежнему не сводя с нее выразительного взгляда, поинтересовался он.

— Тебя это не касается.

— Может, перейдем на «ты»? — скорее приказ, чем вопрос.

— Ладно.

— Может, сходим на свидание? — он откинулся на спинку кресла и соединил пальцы под подбородком. «Что заставило меня это сказать?» — удивлялся парень.

Она холодно смотрит на него, пригвоздив своими умными, проницательными глазами, которые, кажется, видят насквозь. Он хмурится.

— Есть масса вещей, которыми я не хочу заниматься с вами и это наверху списка. Я пришла сюда ради книги. Так что давайте продолжим работу.

Это самая неожиданная вещь, которую он услышал из ее сладкого, чувственного ротика. Девушка была дерзкой, и мужчина узрел в этом темперамент, способный завести любого. Как тут устоишь?

А, пожалуй, девочка стоит игры. Наконец-то он увидел истинное лицо этой особы. Оно не удивило — натура стервы проступала в каждом взгляде и манере. Породистая и с характером. Да, определенно Майк ею займется плотно и всерьез. В этот момент в голову пришла идея: почему бы не поиграть с живой игрушкой себе на радость? Он улыбается, потягивая вино. Ему захотелось поиграть её чувствами, убрать эту ухмылку с лица, чтобы исчезла её напускная уверенность, сломить её.

— Это ещё почему?

— Ты мне не нравишься, — чувство неприязни сочилось во взгляде, словах, интонации. Девушка прикусила губу, чтобы не сорваться на него, не накричать гадостей и грубостей.

— Не нравлюсь? Тебе не нравятся сексуальные парни? — бровь Майка вызывающе поднялась.

«Нет, ну каков наглец!»

Он поглядывал на нее и представлял их долгожданный поцелуй, настолько, что хотелось его ускорить. Взять девушку здесь и сейчас, вот такой — колючей.

— Меня не интересуешь именно ты. Я пришла сюда ради работы. Но я не ожидала, что мне придется терпеть напыщенного, самовлюбленного, избалованного болвана, — все-таки не выдерживает она, — Тем более у меня скоро ужин с мужчиной в сто крат интересней, чем ты.

«Стервозная сучка определённо решила меня подразнить. Нет, пускай у тебя сегодня это выйдет.»

— Та-а-ак… Детка, это было зря, — прошипел Майк. Глаза стали злыми, колючими.

Он притянул её к себе за талию и поцеловал. Поцелуй был требовательным и жадным. Майку нравились ее губы: плотные, ровные, нежные. Нравились изящные руки, что норовили оттолкнуть его, но даже такими пустячными касаниями будили страсть.

— Не трогай меня! — девушка вытерла губы и оттолкнула его.

— Мне хотелось тебя поцеловать. И я поцеловал.

— А ты всегда делаешь то, что хочешь?

— Конечно, — без доли раскаяния ответил парень и сунул себе в рот кусочек шоколада.

«Вот же моральный урод, » — пронеслось в голове у Моники, и мысли в ту же секунду отразились во взгляде.

Моника окаменела, чувствуя, как усиливается раздражение. Она нервничала, и это ощущение она терпеть не могла. Девушка сжала кулаки, беря себя в руки.