– Это?
– подтолкнул Кельсер.

– Это в корне неверно.

«Проклятье!» - подумал Кельсер. Он неделями разрабатывал эту теорию.

Он чувствовал, что медлить больше нельзя. Пульсации Источника нарастали, становились требовательнее, и казалось, что Разрушитель все яростнее стремился повлиять на мир. В последнее время свет Источника вел себя иначе, будто сгущался, уплотнялся. Что-то происходило.

– Мы боги, Кельсер.
– Его голос то утихал, то нарастал.
– Нами пропитано все. Камни - это я. Люди - это я. И он тоже. Все существует, но и увядает. Разрушение… И Сохранение…

– Ты сказал, что это твоя сила, - указал Кельсер на Источник, стараясь вернуть разговор к нужной теме.
– Что она собирается здесь.

– Да, как и везде, - сказал Охранитель. — Но и здесь тоже. В этом месте моя сила собирается подобно росе. Это естественно. Как в цикле: облака, дождь, река, испарения. Нельзя вложить в систему столько своей сущности без того, чтобы она не скапливалась то здесь, то там.

Прекрасно. Это ни о чем ему не говорило. Он попытался развить тему, но Разлетайка погрузился в молчание, поэтому Кельсер решил попробовать по-другому. Нужно заставить Охранителя поддержать разговор, не допуская, чтобы бог впал в очередной безмолвный ступор.

– Ты боишься?
– спросил Кельсер.
– Боишься, что Разрушитель убьет тебя, если освободится?

– Ха, - ответил Охранитель.
– Я же тебе сказал, он убил меня очень и очень давно.

– Как-то с трудом верится.

– Отчего же?

– Потому что я сижу здесь и разговариваю с тобой.

– И я тоже разговариваю с тобой. Насколько ты сам жив?

Хороший аргумент.

– Смерть такого, как я, не похожа на смерть таких, как ты, - сказал Охранитель, снова уставившись в никуда.
– Я был убит уже давно, когда принял решение нарушить обещание. Но моя сила… она продолжает существовать и помнить. Она хочет жить сама по себе. Я умер, но часть меня осталась. Достаточная часть, чтобы помнить, что… были планы…

Бесполезно было пытаться выведать эти планы. Какой бы план он там ни придумал, он его не помнил.

– Так это не заслон, - сказал Кельсер.
– Тогда что же это?

Охранитель не ответил. Казалось, он даже не слышал.

– Однажды ты мне кое-что сказал, - продолжал Кельсер, повышая голос.
– Что сила существует для того, чтобы ее использовали. Что ей это необходимо. Почему?

И снова ответа не последовало. Тогда он решил спросить иначе:

– Я снова наблюдал за ним. За твоей противоположностью.

Охранитель выпрямился, повернулся и посмотрел на Кельсера своим проницательным половинчатым взглядом. Порой упоминание Разрушителя выводило его из ступора.

– Он опасен, - сказал Охранитель.
– Держись от него подальше. Моя сила защищает тебя, но не дразни его.

– Почему? Он же заперт.

– Ничто не вечно, даже само время, - ответил Охранитель.
– Я не то чтобы запер его здесь, скорее задержал.

– А сила?

– Да… - кивнул Охранитель.

– Что да?

– Да, он воспользуется ею. Я знаю, - начал Охранитель, как будто поняв или вспомнив что-то важное.
– Моя сила создала его тюрьму. И эта же сила может отпереть ее. Но как ему найти того, кто это сделает? Того, кто обретет силу созидания, а потом откажется от нее…

– И… нельзя, чтобы кто-то это сделал, - закончил Кельсер.

– Конечно нет! Это освободит его!

– А как было в прошлый раз?

– В прошлый раз… - Охранитель моргнул и, казалось, его разум чуть прояснился.
– Да, прошлый раз. Вседержитель. В прошлый раз я справился. Я побуждал ее сделать это, но я слышу ее мысли… Он поработал над ней… Так ее запутал…

– Разлетайка?
– неуверенно позвал Кельсер.

– Я должен ее остановить. Кто-нибудь… - Его взгляд рассеялся.

– Что ты делаешь?

– Тихо, - сказал Разлетайка, его голос вдруг стал более властным.
– Я пытаюсь остановить все это.

Кельсер огляделся, но кроме них больше никого не было.

– Кого?

– Не думай, что если ты видишь меня здесь, то я и нахожусь только здесь. Я везде, - ответил Разлетайка.

– Но…

– Тихо!

Кельсер закрыл рот, отчасти потому, что был рад видеть такую силу бога после его долгого бездействия. Но через некоторое время тот сник.

– Бесполезно, - пробормотал Разлетайка.
– Его воздействие сильнее.

– Значит… - начал Кельсер, проверяя, не заткнет ли его бог снова.
– В прошлый раз Рашек воспользовался силой вместо того, чтобы… что? Отдать ее?

Разлетайка кивнул.

– Аленди поступил бы правильно, как он это понимал. Отказался бы от силы, но это освободило бы Разрушителя. Отказаться от силы - все равно что вручить ему ее. Силы истолковали бы мой поступок так, будто это я его освободил. В особенности, моя сила, когда ощутит, что он вернулся в мир.

– Отлично, - подытожил Кельсер.
– Значит, нам нужна жертва. Кто-то, кто возьмет силу вечности и воспользуется ею сам вместо того, чтобы отдать. Что ж, я готов стать этой жертвой. Как мне это сделать?