– А скажи-ка, милая, – ухватился я за возможность напакостить этому паскуднику, – что будет, если Шимшигал в принципе не сможет выполнить какое-то из наших желаний?

– Незачет, – пожала плечами Лейла, – ему придется еще раз выступить чьим-то поручителем.

– Ага! – глубокомысленно изрек я. – Знаешь, прекрасная Лейла, пожалуй, я все же сыграю.

– На желание, которое Шимми не сможет выполнить? – печально спросила джиния, и я смутился. – Да ладно, чего уж там! Только…

– Что?

– Ты ведь не попросишь ее вернуть? Этого не сможет никто, и желание не засчитается. Нельзя изменить прошлое. Только будущее. Тебе нужно идти вперед. Ты ведь уже выбрал цель.

Ну, да, выбрал… А что мне еще оставалось?

Я обнял Аниту на прощанье. Всего лишь заказ, небольшой вояж от силы на неделю, но мне, как всегда, было трудно уехать от жены.

– Эй, не веди себя так, словно мы расстаемся на всю жизнь! – она потерлась щекой о мое плечо. – Иди, работай!

– Ты не будешь скучать без меня?

– Конечно, не буду! У меня куча дел, которые вечно откладываются по твоей милости.

– Прощенья просим! – фыркнул я. – Вот такой я собственник. Не желаю отдавать тебя никаким делам.

– Не волнуйся, – голос ее вдруг стал необычайно серьезен, – на этот раз я все закончу еще до твоего возвращения.

– Анита?

– Все в порядке, Винс. Ты же знаешь, я не могу иначе.

Действительно, иначе она не могла. Шахматная партия, длившаяся почти пятнадцать лет, подошла к концу. Анита готовилась поставить мат. И трепетала в предвкушении.

Иртен оказался крепким орешком. У нас вырос сын с клановыми способностями Торету, и я почти сделал из него лучшего убийцу. Почти. Меня он пока не превзошел. Улучшилось не только благосостояние нашей маленькой семьи, но и отношение к ней в вампирском обществе. Наш брак "по необходимости" теперь вызывал у многих зависть, сочувственно-презрительные взгляды больше не скользилм вслед моей жене, а "энергетики" не считали зазорным со мной раскланиваться. Единственное, чему не было конца, это тайное противостояние Аниты и заносчивого воспитателя. Иртен так ни разу и не видел Валета, а она не собиралась прощать. Я недооценил упорства своей супруги. В этой партии она собиралась одержать победу любой ценой. Теперь она была близка к этому.

И победила. Вскоре до меня докатилась новость о том, что Иртен покидает страну. В последующие дни я услышал множество версий о причинах столь поспешного бегства, но знал, что ни одна из них даже не близка к истине. На самом деле, очень осторожно направляя ход мыслей наших соплеменников, Анита добралась до Совета Кланов и привела его к мнению, что Иртен сеет рознь между вампирами. А такого мы не прощаем. И не важно, какие средства использовала моя жена, какие ловушки методично расставляла все пятнадцать лет на пути Иртена. Ее вел азарт, и чем сложнее было достать жертву, тем больше игра захватывала Аниту. И вот отношение сложилось, решение было принято. Она победила.

Я спешил домой, чтобы ее поздравить. Меня никто не встретил. Несмотря на то, что мой чуткий слух улавливал в нашем жилище множественное присутствие, кругом царило молчание. Холод продрал меня до костей.

– Анита! – позвал я. – Анита!

Квир появился из кухни и выглядел он так, словно не спал несколько ночей. Но меня напугал не его вид, а сам факт его присутствия. Чтобы добраться к нам из Лериена, нужно было не меньше двух дней, и родственники жены навещали нас разве что по большим праздникам. Или…

– Винс…

– Что?! Что с ней?! – почему-то я был уверен, что с Летом все в порядке, и беда случилась именно с Анитой.

– Мы не знаем… – Квир вдруг смешно, по-детски шмыгнул носом. – Лекари говорят, дурная энергия. Она… она уже три дня не приходит в себя.

Так началась самая долгая неделя в моей жизни. Анита так и не очнулась, медленно угасая у меня на руках. А в миг, когда я понял, что жизни в ней больше не осталось, я догадался и кто в этом виноват.

На похоронах ко мне подошел Артес.

– Винс, – он тронул меня за руку, но его, как и всех остальных, я не хотел видеть и лишь удостоил вежливым равнодушным кивком. – Винс, я знаю, что у тебя на уме. Не делай глупостей, – я не ответил. – Если ты тронешь "энергетиков", можешь удостоиться тех же обвинений, что и сам Иртен.

Меня не взволновали его слова, мне было все равно, я должен был отомстить.

Я не шахматист – я убийца. Большой обоз с нажитым за долгую жизнь добром не торопясь полз по пыльной приграничной дороге. Иртен, его семья, слуги-люди покидали страну с достоинством, гордо игнорируя предъявленные обвинения. Я убил их всех. Слуг выпил.