Он покосился на Александру, смущаясь ее присутствия.

Валера скорчил недовольную физиономию, но послушался.

– Леонид Саввич, он же еще пацан! – заметила Александра, удивленная последней репликой.

– Вот и я так думал… – в сторону проговорил Зинченко, но тут же принял невозмутимый вид.

– Леонид Саввич… – Александра тронула его за плечо и заглянула прямо в глаза. – Скажите, вы это специально?

– Что? – прикинулся, что не понял, Зинченко.

– Специально меня взяли?

– Специально! – не стал отнекиваться Зинченко.

Чуть улыбнувшись, заметив, как вспыхнула Александра, он продолжил:

– Конечно, специально. Рука у вас легкая, Сашенька. Куда же без вас? – И, шутливо подмигнув девушке, посерьезнел и произнес официальным голосом: – Зачитывайте карту!

Александра безропотно принялась выполнять распоряжение. Зинченко слушал вполуха, сам думая о своем. Конечно, специально! Разругались два молодых дурака в пух и прах – и из-за чего? Зинченко этого не знал и не интересовался – он всегда соблюдал дистанцию с коллегами, разграничивал служебное и личное. Однако в душе всегда переживал за своих подчиненных. Внешне сухой и бесчувственный, Леонид Саввич был не лишен сентиментальности, усилившейся с годами. Но отчаянно скрывал это качество, немного стыдясь его и заботясь, чтобы, не дай бог, кто не заподозрил его в этом.

К Александре же, Саше Кузьминой, он испытывал особое чувство, сродни отцовскому. Да и по годам Александра вполне годилась ему в дочери. Это с Валеркой он припозднился, а если подумать… Ей тридцать – ему пятьдесят. К тому же Леонид Саввич, как никто другой, был в курсе жизненной драмы Александры, являясь не просто наблюдателем, но и невольным ее участником, пусть и опосредованным.

И сейчас он очень хотел, во-первых, чтобы полет прошел благополучно, во-вторых, чтобы он все решил между влюбленными, и, в-третьих – оставить Алексея на службе и желательно под своим распоряжением. Один полет может решить многое, в этом Зинченко на своем веку успел убедиться неоднократно. Однако даже не предполагал Леонид Саввич, насколько судьбоносным окажется именно этот полет, сколько всего переменит и перевернет он в сознании ничего не подозревавших людей, окружавших его…

А начиналось все как обычно – стандартно, ровно. Пассажиры сидели в своих креслах, кто дремал, кто читал, уткнувшись в планшет или ноутбук, кто просто смотрел в окно. Бортпроводники отдыхали, пользуясь перерывом, Света прикорнула и задремала, Валерка все же не упустил момента и кокетничал с Викой, которой, кажется, льстило внимание этого юнца, выглядевшего старше своих лет, к тому же бывшего сыном командира экипажа… Однако общение с Викой быстро наскучило Валере и он переключился на Веру – более взрослую, более серьезную.

Алексей Гущин, не будучи за штурвалом, успел спокойно поужинать. Оказавшаяся не у дел Вика быстро сориентировалась, ловко, профессиональным движением подхватила его поднос и, улыбнувшись, предложила:

– Кофе хотите?

Алексей отказался. Вика, чуть разочарованная, собралась уйти, но перехватила блуждающий взгляд Алексея. Тот искал Андрея и нашел.

– Как нос-то? – поинтересовался у него Гущин вполне миролюбиво.

– Нормально, растет, – не поддержал его интонаций бортпроводник, продолжая собирать посуду.

Алексея мгновенно заело. Пользуясь присутствием Вики, он не без злорадства посоветовал:

– Ты в следующий раз сразу бей. А то как девчонка – простите, извините…

И, поймав Викину улыбку, удовлетворенный и злой непонятно на кого, отвернулся и лег в кресло, завернувшись в китель и задернув шторку. Это была не его вахта, и можно было поспать, перед тем как самому сесть за штурвал.

Однако долго разлеживаться Алексею не пришлось. Он проснулся от того, что кто-то тормошил его за плечо, и, продрав глаза, увидел лицо Андрея, сообщившего Гущину, что его зовет командир. Встревожившись – такая экстренность не была предвестником чего-то приятного, – Алексей быстро выбрался из кресла и направился в кабину.

На первый взгляд все было спокойно: Зинченко сидел за штурвалом со спокойным лицом. Коротко взглянув на Алексея и поймав его вопросительный взгляд, спросил:

– Вулканический остров Канвуу – слыхали?

Алексей спросонья лишь помотал головой в разные стороны.

– Короче, только что передали – там землетрясение было, на острове большой горнорудный комбинат, поселок, много наших специалистов. Землетрясение сильное, есть вероятность новых толчков. Есть пострадавшие, есть женщины и дети.

– Ну?

– Что «ну»? – отозвался Зинченко. – Мы ближе всего, они просят о помощи. Но решение на наше усмотрение.

– Полетели, – не задумываясь, ответил Гущин.

Зинченко поймал согласный кивок Александры и подытожил:

– Единогласно.

– Разрешите занять кресло пилота? – обратился к нему Гущин.

– Не разрешаю, – ответил Зинченко и пояснил: – Там полоса на скале, заход на посадку трудный.

– И что? – с вызовом спросил Алексей.

– А то, что Кузьмина – более опытный летчик, – ответил Зинченко и проговорил уже в микрофон: – Говорит сто семнадцатый. Меняю курс на Канвуу.