Шрифт:
— Ну как ты? Все в порядке?
— Много работы. А ты?
Все же смог что-то сделать за те несколько часов, что думал о тебе, но это было нелегко.
— У нас вообще не продохнуть. Не знал, смогу ли сегодня встретиться с тобой.
Заводи мотор и вперед по улице Эм к Висконсину. Припарковаться негде. Проезжаем мимо Семейного ресторана Роя Роджерса. Сейчас съедим по куриной ноге — и домой.
— Наконец-то. Вроде тут есть местечко.
Черт побери, откуда выпорхнул этот «фольксваген»?
— Опять не повезло. Ну ничего, найдем другое.
— Не ближе, чем метров за пятьсот от ресторана.
Получила розы или нет? Утром упеку цветочницу за решетку, если забыла их послать.
— Ох, Марк, прости, что не поблагодарила раньше. Потрясающие розы. Белая — это ты? И к тому же Шекспир!
— Забудь о них, красавица.
Лицемер. Итак, Шекспир понравился. А постскриптум из Коула Портера? Заходим в шикарный французский ресторан. «Рив Гош». То, что надо. Сотрудник ФБР в таком месте? Уверен, цены здесь аховые. И полно наглых официантов с загребущими руками. А, плевать, в конце концов это всего лишь деньги.
— Ты знаешь, что именно благодаря этому заведению Вашингтон стал столицей французских ресторанов в Америке?
Пытаешься произвести на нее впечатление, посвятив в одну из маленьких тайн.
— Первый раз слышу. А почему?
— Хозяин приглашает поваров из Франции. Спустя какое-то время они увольняются и открывают свой собственный ресторан.
— Вы в ФБР просто набиты бесполезными сведениями.
Ищешь метрдотеля.
— Столик на имя Эндрюса.
— Добрый вечер, мистер Эндрюс. Рады приветствовать вас в нашем ресторане.
Этот прощелыга видит меня в первый раз и, наверное, в последний. За какой столик он нас посадит? Ничего, сойдет. Может быть, она и вправду поверит, что я здесь завсегдатай. Незаметно передаю ему пятидолларовую банкноту.
— Спасибо, сэр. Желаю приятного вечера.
Они уселись в глубокие, обитые красной кожей кресла. В ресторане полно народу.
— Добрый вечер. Что будете пить, сэр?
— Что ты хочешь, Элизабет?
— «Кампари» с содовой, пожалуйста.
— Один «кампари» с содовой и спритцер для меня.
Посмотрим меню. Шеф-повар Мишель Лодье. Девиз ресторана: Fluctuat nec mergitur. [16] Ого, как бы мне не потонуть с такими ценами за стол и за обслуживание. Уфф. А она и знать ничего не знает. Это одно из тех волнующих чувственность местечек, где меню с ценами дают мужчине.
— Я, пожалуй, буду первое, но только вместе с тобой.
— Конечно, я тоже буду первое, красавица.
— Ну вот и хорошо. Так, авокадо…
Без омаров?
— …с омарами и еще салат Цезаря?
16
«Зыблема, но не потопима[16] — девиз на гербе города Парижа под изображением ладьи, колеблемой бурой.
— …филе миньон а-ля Генрих IV — с кровью, пожалуйста.
Двадцать долларов пятьдесят центов. Ну и черт с ним, на нее не жалко. Но пробую-ка и я то же самое.
— Выбрали, сэр?
— Да. Два авокадо с омарами и два филе миньон а-ля Генрих IV, с кровью.
— А из вин? У нас богатый выбор.
Нет, спасибо. Ограничусь пивом.
— Будешь вино, Элизабет?
— С удовольствием, Марк.
— Бутылочку монастырского, soixante-dix-huit, [17] пожалуйста.
17
Семьдесят восьмого года (фр.).
Уверен, он догадался, что, кроме цифр, я по-французски ни полслова.
— Прекрасный выбор, сэр.
Принесли закуску, и одновременно появился sommelier [18] с вином. Думаешь продать нам две бутылки, лягушатник чертов? Не дождешься.
— Можно разливать, сэр?
— Спасибо, попозже. Откройте бутылку и разлейте, когда принесете горячее.
— Конечно, сэр.
— Ваш авокадо, мадемуазель.
— Добрый вечер, Голт. Как поживает Бюро?
18
Служащий ресторана, ведающий спиртными напитками (фр.).
— С трудом, мадам.
Какими незначащими фразами порой обмениваются сильные мира сего.
Директор оглядел уютную золотисто-голубую комнату. В дальнем углу высилась одинокая фигура Стюарта Найта, начальника личной охраны президента. На диване, у окна, которое выходило на Западное крыло и здание Исполнительного управления, сидела министр юстиции Мэриан Эдельман и беседовала с сенатором Бёрчем Бэйем, сменившим Теда Кеннеди на посту председателя законодательного комитета. Заезженное определение — красив, как юноша, — сопровождавшее Бэя во время предварительных выборов 1976 года, где он выставлял свою кандидатуру, не лгало и сегодня. Высокий, сухопарый сенатор Марвин Торнтон склонился над коллегой и Мэриан Эдельман.