Пока жена не отошла от первого шока, Олег Константинович велел оперативникам быстрее уводить Дедова, как только произвели досмотр двух полученных чемоданов. Разумеется, в них не было ничего запрещенного.

Ермилов шел следом за оперативниками, уводившими Дедова, прикидывая, какому такому Лукичу должна позвонить жена Юрия. Васильев, очевидно, адвокат. А вот Лукич… Отчество редкое. А может, прозвище?

Снаружи ветер рассеивал мелкую морось по черному асфальту, блестящим от дождя крышам вереницы такси. Ермилов с удовольствием нырнул в служебную машину. Он видел, как потрясенные жена и дочь Дедова вышли из дверей и растерянно смотрят вслед машине, увозящей их мужа и отца.

Олег потер шею. «Как же она растерялась, — думал он, когда Михаил, вполголоса поругивая погоду и пронырливых таксистов, начал выруливать из машинной толчеи. — Не знала о махинациях мужа. Закрывала на многое глаза. Кто откажется от достатка? Считала, что это его проблемы, откуда он добывает деньги. Или муж врал ей? Они оба немолоды. Похоже, привязаны друг к другу. Надо будет устроить им свидание и понаблюдать».

Задержание повергло женщину в ступор, из которого она не вышла до сих пор. Стояла под дождем, в легкой курточке, не чувствуя холода, и ее выстроенный за годы комфортный мирок рушился, таяли под дождем песчаные замки.

Водитель Ермилова вдруг включил сирену, чтобы пробиться сквозь затор из такси. Услышав этот звук, женщина, за которой наблюдал через окно Олег, вздрогнула судорожно и спрятала лицо в ладонях.

— Ну, чего ты шум поднял? — урезонил шофера следователь.

— Так я думал, мы спешим, — виновато оправдывался Михаил. — Для чего мигалку иметь, если не использовать?

Ермилов промолчал. Он не мог сосредоточиться на предстоящем допросе из-за мыслей об утреннем разговоре с Людмилой. Она его огорошила новостью, что завтра выходит на работу, в ту самую адвокатскую контору, о которой говорил Игорь. Что называется — поставила перед фактом. Олег теперь злорадно рассчитывал, что успеваемость мальчишек, и без того оставляющая желать лучшего, скатится совершенно, и тогда он сможет сказать: «Я же говорил! Будущее детей тебя не волнует. За ними нужен глаз да глаз».

Однако Людмила купила деловой костюм и портфельчик, чем продемонстрировала крайнюю степень решимости… «Если женщина затратилась на портфельчик, — подумал с невеселой иронией Олег, — пиши-пропало!»

Долго дожидались адвоката. Ермилов уже начал было подумывать в самом деле перенести первый допрос на завтра. Он даже взялся за трубку телефона, чтобы вызвать конвой, который доставит Юрия Леонидовича в «Матросскую тишину», но тут дверь кабинета распахнулась, и появился шумный адвокат Васильев.

В отличие от Дедова, он был бодр и свеж. От него по кабинету Ермилова распространился запах дорогого одеколона и кожаной куртки, которую он так и не снял и которая противно скрипела.

— Что у нас? — спросил он и потер ладони. — 285-я? Дайте-ка мне постановление.

Он изучил документы и, поскольку прикопаться там было не к чему, попросил переговорить с клиентом наедине. Ермилов не возражал и вышел из кабинета. Стоя в коридоре, Олег пожалел, что не курит. Он не мог понять, почему им овладело такое волнение при встрече с Дедовым.

Крепкий, хорошо сложенный немолодой мужчина, очевидно, физически тренированный, загорелый, наверное, с притягательным для женщин лицом. Отчего при нахождении рядом с ним возникало непреодолимое чувство тревоги и обреченности? Олег Константинович пытался понять, чем оно продиктовано, но пока так и не смог.

Прислонившись к стене, где висел стенд объявлений, Ермилов механически читал объявление о том, что можно отправить детей сотрудников в детский санаторий на осенние каникулы, а сам думал о Дедове: «Он выглядит как человек, который стоит у подножия горы и наблюдает, как с вершины начинает сходить лавина, движущаяся в его направлении. У него есть время убежать, но именно в этот момент он опускает глаза и обнаруживает себя стоящим в кадке с цементом. Лукич… Отчего мне это имя знакомо?».

— Прошу вас, — Васильев распахнул перед Ермиловым дверь его же кабинета. — Мы готовы для беседы.

— Допроса, — уточнил Олег Константинович прохладным тоном.

— Я могу узнать, что же мне инкриминируется? — голос Дедова звучал глухо. После беседы с адвокатом он выглядел еще более подавленным. Хотя обычно бывало наоборот. Любой адвокат чаще всего выступал в роли вдохновителя, особенно до тех пор, пока мог пудрить мозги клиенту, вселять надежду и получать гонорары.

— Вы — госчиновник, — сообщил Ермилов очевидное, — и не будете отрицать, что есть определенные рамки поведения, которые накладывает на вас ваш ответственный пост. Вот справка о вашей заработной плате. — Олег успел получить ее еще днем во Внешторге, когда был уверен, что Дедов уже зарегистрировался на рейс в Пафосе и прошел таможню. — А вот это копии свидетельств о собственности на ваши дома в Пафосе, Лимасоле и Агиа Напе.

— Откуда они у вас? — вполголоса спросил Юрий Леонидович, пожирая глазами документы. — Это невозможно…

— Но вы же видите их. — Олег не стал уточнять, каким образом получил копии. Он уже направил запрос сегодня на Кипр в их Регистрационную палату, чтобы получить такие же копии, но заверенные нотариально, и с чистой совестью подшить их в дело. — Вот документы о собственности в России. Также мы направили запрос насчет вашего дома в Сочи. Он, правда, зарегистрирован на вашу супругу, которая не работает с 1985 года, с тех пор, как вы впервые выехали с семьей в загранкомандировку в Лиссабон.