— Ваши агенты упустили пришельца, и мне без вашего приказа пришлось арестовать чужеземца…

— Какого хорса? И какова связь между арестом и судьбой братства? — магистр уже не скрывал гнева. Подчиненный, пусть он и верховный маг, перешел все границы дозволенного. Подобная самодеятельность бросала вызов самой сути организации, ее иерархической структуре и, следовательно, основным идеалам и принципам.

— Я полагал, что достоин снисхождения, — маг вызывающе улыбался. Наконец-то ему удалось наступить на любимый мозоль патриарха и ущемить его самолюбие. — Чужестранец, именем Аль Эксей, прибыл в Коралтар вовсе не по заданию д'айдрэ или короля Тамарвалда. Он попал к нам из мира Реликвий!

— Не водите меня за нос, Эоборус! У вас есть доказательства?

— Иначе бы я не посмел прервать ваш завтрак. Аль Эксей нуждался в тамарвалдской монете и потому решил продать кое-какие драгоценности. Точнее, драгоценность. По совету содержателя трактира он направился в «Золотую блоху». Вы ведь помните старину Трэса, хозяина лавки?

— Да, я помню всех старых членов братства.

— Трэс частенько оказывает нам мелкие финансовые услуги. В этот раз его помощь неоценима. Чужеземец принес ему перстень. Трэс, как человек, посвященный в тайны братства, без труда узнал в нем Реликвию! И, что достойно вознаграждения, тут же уведомил меня.

— Надеюсь, вы не шутите? — магистр едва не поперхнулся вином.

— Вне всяких сомнений! Символ говорит о многом.

— Что на этот раз? Молнии, орел, крест?

— Череп!

Магистр не сдержался, выскочил из-за стола и нервно заходил по комнате.

— Молнии, орел, крест, череп! Теперь у нас есть все четыре перстня! — возбужденно тараторил Гвинедер. — Нет, вы понимаете?!

— Понимаю. Потому и поспешил к вам.

— А вы уверены, что мы имеем дело именно с Реликвией?

— Чужеземца, как я докладывал, арестовали по моему распоряжению вчера утром. Понадобился целый день, дабы окончательно удостовериться. Ошибка исключена. Это Реликвия, и Реликвия очень сильная. Магия смерти так и сочится из нее.

— Чудесная, нет, просто волшебная новость! Всю ночь меня мучили кошмары. Уже собирался обратиться к вам за помощью. Выходит, я томился предчувствием столь достопамятного события. Теперь следует вплотную заняться Дромедером. Сколько вам понадобиться времени для завершения работы над оружием возмездия?

— Полагаю, две-три ночи.

— Прекрасно. Тогда завтра же прикажу отправить гонцов и отряды лазутчиков в Дромедер. Да, необходимо уведомить и брата Меодолана. Пусть ускорит подготовку беспорядков в Тамарвалде. Они должны начаться несколькими днями ранее нашего вторжения в Домедер. Нужно связать руки королю.

— Да, мой лорд… , - маг запнулся.

— Говорите.

— Как прикажете поступить с бароном?

— Уэрдемора я возьму на себя. Сегодня же созовем Высший совет братства. Медлить более нельзя. Боюсь, мы не оставили барону выбора. Хватит прятаться по углам. Пора брать власть в городе. Собственно, она у нас в руках. Следует только придать ей законный вид. Гильдии на нашей стороне. Почти все ремесленники и торговцы вступили в братство. Оставшихся убедит Сердигон со своими головорезами. Несогласных отправим на Ржавое болото. Пусть добывают руду и строят катапульты, — довольный собою, Гвинедер успокоился, вернулся к столу с твердым намерением покончить с прерванным завтраком. Не смотря на служебное рвение и явный успех подчиненного, магистр не предложил магу разделить трапезу. В Эоборусе он стал видеть конкурента в борьбе за лидерство в братстве. Такие люди весьма полезны, но лишь до определенной поры. Далее они превращаются в обузу и головную боль. Одна из многих граней таланта политика и вождя как раз и заключена в умении избавиться от соратника в нужное время. Гвинедер допускал, что Эоборус думает о том же. А потому решил непременно опередить мага, редкого интригана и хладнокровного мерзавца, готового ради власти и денег отправить на плаху даже собственную мать. Но пока без волшебника не обойтись, как и магу без магистра. Гвинедер даже поймал себя на мысли о том, что искренне сожалеет о будущем Эоборуса. Но политика превыше всего. Возможную гибель чернокнижника он тут же зачислил в разряд необходимых и неизбежных жертв, приносимых ради торжества священных идей братства Двух молний.

— Мой лорд… , начал было маг, но осекся.

— Вас, верно, интересует награда? — поддержал подчиненного магистр. — Не беспокойтесь. Всему свое время. Лучшей наградой всем нам станет торжество нового порядка в баронствах и падение Тамарвалда.

— Не смею сомневаться в вашей щедрости, великий магистр, — маг дерзко усмехнулся. — Но сейчас меня беспокоит иное.

— И что же? — удивился Гвинедер.

— Сущие пустяки. Серокожая и чужеземец.

— Чем же вы смущены?

— Простите мне дерзость, но Сердигон стал не в меру самостоятельным. Его замыслы могут повредить нашему делу.

— Выходит, ваши люди есть и в его окружении? Не скромничайте. Признаюсь, не удивлен. Ваша должность обязывает ко многому. Но вам вовсе не обязательно вникать в дела Сердигона и его… ударного отряда. Начнем с того, что Моридурну нет никакого дела до судьбы беглянки. По крайней мере, заявлений на сей счет не поступало. Она изгой, отверженная. Возможно, преступница. В Моридурне ее ждет заслуженное наказание. Думаю, осложнений здесь не возникнет.

— Все так, великий магистр. Но, полагаю, д'айдрэ не понравится наше вмешательство в их дела.

— Ваши слова не лишены смысла. А потому все должно пройти тихо, без огласки. Вы меня понимаете? Если план Сердигона сработает, то три четверти суммы от продажи серокожей поступит в казну братства. Несколько сотен золотых монет сейчас нам не помешают. Итак, с этим покончено.

— Смилуйтесь, мой лорд. Слухи уже ползут по городу. Едва ли выйдет скрыть столь щепетильное дельце.

— Так позаботьтесь о том!

— И все же, не следует дразнить д'айдрэ. Мы можем потерять больше, нежели приобрести.