— Значит, дракон существует? — перебил Марсель.

— А ты хочешь его увидеть? Или ему отомстить?

— Эдвин, я только спросил…Извини, — услышав в голосе друга гневную ноту, Марсель ощутил себя виноватым. Нельзя же болтать так много лишнего и раздражать собеседника. Наверное, Эдвин не имеет права открыть ему правды.

— И, тем не менее, я все тебе скажу, — Эдвин прочел его мысли и чуть заметно улыбнулся. — Он существует, и он очень опасен. Он близко, гораздо ближе к тебе, чем ты думаешь, потому что твой талант горит, как звезда, и пленяет его, как и всех сверхъестественных созданий. Только благодаря своей одаренности, ты жив до сих пор, а не лежишь в пепле, как твои предки и сородичи.

— А этот дракон, он действительно золотой, как и говорят? — Марсель стеснялся приставать с расспросами, но удержаться не мог.

— Золотой, как те крылья, которые ты рисовал уже не раз, — подтвердил Эдвин.

— Я боюсь нарисовать что-то, что придется тебе не по вкусу.

— Но то, что ты уже для меня сотворил, было сделано прекрасно.

— А если бы я передал на холсте что-то такое же страшное, как тот ночной пожар, который я случайно увидел.

— Тебе бы и это удалось замечательно, — ответил Эдвин и почему-то задумался.

— Мне не хотелось бы работать во вред…Та ночь была ужасной. Если бы ты только видел…

— Я видел многое и похуже, — уверенно возразил Эдвин, хотя Марселю было сложно себе такое представить.

— Да, наверное, — все-таки кивнул он и только сейчас ощутил, как же все-таки комфортно становится в мансарде, если рядом есть друг, но нет демонических существ.

— А ты мог бы нарисовать дракона? — вдруг спросил Эдвин.

— Я мог бы постараться, — пальцы Марселя взволнованно сжались, будто в поисках кисти.

— И ты не боишься, что дракон накажет тебя за излишнюю вольность? — с чуть озорной усмешкой поинтересовался Эдвин.

— Но ведь ты меня защитишь? — Марсель доверчиво посмотрел на друга, улыбнулся, ожидая ответной улыбки, но Эдвин был печален.

— Не сомневайся, — после минутного молчания ответил он. — За тебя я готов бороться со всеми демонами. Даже если мне придется защитить тебя от себя самого, будь уверен, я найду способ это сделать.

Возможно, Марселю только показалось, что пальцы Эдвина, сжавшиеся в кулак, удлинились, а ногти, вонзившиеся в ладонь, стали золотыми когтями. Все это лишь фантазия или игра света и тени.

— Я чувствую, что могу погибнуть, сгореть в огне, который сам же призываю, рисуя эти картины, — чистосердечно признался Марсель, ведь Эдвину он мог сказать обо всем и не бояться, что не встретит понимания.

— Даже если ты погибнешь, память о тебе и о твоем таланте проживет со мной до конца вечности, — тихо ответил Эдвин.

Марсель ощутил дуновение от взмаха крыльев на своем лице, а потом легкое прикосновение ледяных губ к своему лбу, чудесный, почти неощутимый поцелуй ангела-хранителя. Эдвин, как будто, давал свое благословение и на труд Марселя, и на его гибель.

— Вечность ничто перед любовью, — сам не зная для чего, заметил Марсель.

— И в этом ты прав, — кивнул Эдвин.

Он подошел к окну, и его крылья вспыхнули золотой каймой на фоне тьмы.

— Любовь влечет нас через опасность к смерти, и мы готовы отдать вечность ради этой любви, — произнес он, смотря вниз на занесенные снегом дороги и крохотные огоньки множества окон.

— Ты все еще ищешь кого-то? — осмелев, спросил Марсель.

— И буду искать всю вечность, — подтвердил Эдвин. — Возможно, и дракон сжигает все селения на своем пути, потому что ищет одну-единственную крепость, которая воспротивится его огню. Возможно, он тоже влюблен.

— Тебе лучше знать, — Марселю такое предположение показалось невероятным, но откуда он мог знать наверняка.

— Потому что я всеведущ? — с усмешкой переспросил Эдвин.

— Потому что ты это ты и ошибиться не можешь, — Марсель смутился и покраснел от собственных слов, но Эдвин только кивнул.

— Ты даже представить себе не можешь, насколько близок к истине, — сказал он и тихо добавил. — Увы, слишком близок…

Так говорят только те, которые хотят убрать опасного соглядатая, но, когда Эдвин был рядом, Марсель не мог поверить, что в его прекрасной златокудрой голове может найтись место для злых умыслов.

— Поехали со мной в Виньену, — снова предложил Эдвин. — Там улицы постоянно полны народа, там ночные празднества и вечно бодрствующие стражи порядка, там ты будешь в безопасности.

— А здесь я в опасности? — Марсель, конечно, помнил, что неоднократно остался обворованным, но пока что демоны интересовались только его имуществом и не причинили телесных увечий ему самому, хотя жестокая расправа могла быть еще впереди.

— В стране, где инквизиция получила неограниченную власть, ни один человек не может быть в безопасности. Взгляни, башня Августина возвышается над Рошеном, как черная корона. Это ли не символ того, что каждый человек, поселившийся в городе, становится игрушкой в его руках. Кроме соратников Августина, кругом больше не осталось ни одного бандита, всех поглотили костры. Проходя по этим улицам, больше уже можно не страшиться, что тебя догонит выкрик «кошелек или жизнь», зато более страшная сокрушающая сила найдет тебя, даже если ты спрячешься в самом глубоком тайнике. Город, величием которого я так восхищался много лет назад, теперь медленно, но верно подпадает под власть темной силы. У Августина светлый лик, но душа его отдана тьме, в Рошене прекрасные беломраморные дворцы, но на их крышах и карнизах гнездятся демоны. Между каждым рядом кариатид я так часто стал замечать ее слуг…