— Слуг царицы?

Эдвин кивнул.

— Они живут во мгле и всего на краткий миг выходят из нее, чтобы причинить кому-то вред. Я не хочу, чтобы следующим объектом их издевательств стал ты.

— Следующим? — переспросил Марсель. — А кто же был предыдущим? Кто-то из твоих подопечных?

Эдвин невесело усмехнулся. Было видно, что на этот вопрос отвечать он не станет ни за что. Он только едва слышно что-то прошептал. Марсель скорее догадался по движениям его губ, чем услышал слова:

— Крестообразная рана! Эти твари даже проклятого сумели пометить крестом, так как же тогда они смогут поступить с простым смертным.

Марсель сделал резкое движение, чтобы подняться с кровати и услышал, как протяжно звякнула на шее, под воротником, цепочка медальона. Золотой кружок вздрогнул и перевернулся у него на груди.

— А знаешь, Эдвин, я обнаружил в себе скрытый талант, — честно признался Марсель, будто ученик, ожидающий похвалу за удачно усвоенный урок. Только вот Марсель не мог вспомнить, чтобы кто-либо когда-нибудь пытался обучить его чародейству.

Эдвин посмотрел на него то ли с недоверием, то ли с легким сожалением.

— Это — правда! — попробовал настоять Марсель, подозревая, что друг ему не верит, но Эдвин только согласно кивнул.

— Я знаю, — пояснил он. — Знаю и оставляю твой новый дар тебе. Слушай язык птиц, живописец и разговоры людей, которые находятся вдали от тебя, запоминай историю каждого дома, к стене которого прикоснешься. Считай, что я сделал тебе щедрый подарок. Ты не учился ни по одной колдовской книге и, тем не менее, стал почти что волшебником.

Вот бы снова услышать птичьи трели за окном и понять, о чем беседуют птицы, тогда Марсель смог бы удостовериться, что все это не сон и не иллюзия, но ночью пения птиц было не слышно. Разве только совы бодрствовали в такой час, но где найдешь сову или филина в Рошене. Это же огромный населенный людьми город, а не дремучий лес.

— В моей тайной лаборатории есть сова, но, о чем она говорит, могу понять только я и никакой другой волшебник, — как бы между прочим заявил Эдвин.

— Скажи, что все это только сон? — взмолился Марсель, у него голова шла кругом от всех этих чудесных преображений самых обычных зданий и звуков человеческой речи там, где она не должна была бы звучать.

— Когда со мной впервые начало происходить то же, что и с тобой, я тоже молился о пробуждении, но волшебство оказалось не сном. Сон бы кончился и забылся, а воспоминания о первых минутах колдовства и перевоплощений останутся со мной до конца времен.

Волшебство! Марселю вспомнился ночной вояж по пустынному темному городу, мирное покачивание ревербера, шорох крыльев невидимых существ. Вот бы снова пуститься с Эдвином в ночное путешествие, которое не кончится никогда. Экипаж бы вечно мчался по почти что необитаемым городам, а за окнами быстро мелькали фасады темных дворцов, фантастические крылатые тени и редкие прохожие в карнавальных костюмах. Как же сильно та поездка напоминала сказочный сон.

— То был город духов, — пояснил Эдвин. — Каждый, кто войдет в городские ворота, может бродить по нему целый час, но если до конца отведенного срока не найдет выхода, то останется там навсегда. Кстати, выход-то как раз найти практически невозможно, но тебе повезло, ты был не один, а со мной. Остерегайся заходить в такие подозрительные места в одиночестве, иначе можешь застрять там на всю вечность.

— А что за пустошь лежала перед городскими воротами?

— Земля, некогда пораженная чумой, теперь ездить по ней уже не так опасно, как раньше.

— А как назывался другой город за мостом, куда потом свернул наш экипаж?

— Я называю его безымянным городом, возможно, другого названия он не носил никогда. Ты помнишь карлика, сидевшего меж медных изваяний на парапете моста? Один раз в году он проводит в город каждого желающего и указывает путь в недра земли, туда, где обучаются и проходят практику все чернокнижники. Только вот в последние тяжелые времена дойти до моста удавалось не всем, потому что, благодаря неусыпному бдению одного моего завистливого знакомого, возможность попасть в маги тоже стала своего рода дефицитом, — Эдвин усмехнулся собственной шутке и, словно для одного себя, произнес. — Винсент боится появления конкурентов больше, чем собственной смерти, только вот он просчитался, настоящие его соперники к школе чернокнижия и близко не подходили, один — живописец, второй — церковник, и любому из них я готов отдать его далеко не последнее место в волшебной империи.

— Империя? Это то место, куда ты меня отвозил и куда приехать во второй раз, наверное, невозможно вообще.

— Все возможно, если я буду тебя сопровождать, — Эдвин едва заметно улыбнулся, будто был крайне рад тому, что может запросто исполнить желание своего подопечного.

— Возможно, даже эти твари отстанут от меня, если ты все время будешь рядом, — Марсель окинул унылым взглядом довольно сильно опустевшую мастерскую.

— А они накинулись на тебя, как саранча, — Эдвин тоже заметил, что даже самые необходимые вещи куда-то исчезли, и сокрушенно покачал головой. — Я и не подозревал, что всего за одну ночь из просто наглых существ они превратятся в абсолютно бессовестных.