Он отпустил тормоз, и машина медленно покатилась вперед. Фигура раздетого по пояс человека в шляпе, идущего прямо посередине дороги вперед, становилась все ближе и все яснее. "Нет, это точно человек", - проговорил он себе и почувствовал какое-то странное гадкое чувство в животе. Какие-то тридцать километров дороги, какие-то двадцать минут, и он мог бы быть дома! Минуты отделяли его от того, о чем он мечтал с того момента, как сел изнуренный за руль: душ, пиво и сон! А теперь. Что теперь? Он чувствовал, что только что поймал какой-то очередной геморр на дороге, что опять ему придется останавливаться и что-то решать, принимать волевое решение, утешать, угрожать, оказывать помощь, вместо того, чтобы, черт возьми, спать дома, у себя дома, после этого поганого дня!

Джон приблизился к человеку на несколько десятков метров и сильнее притормозил. Машина медленно поползла за идущей вперед полуголой фигурой. Джон выключил магнитолу, высунул голову из окна, выплюнул сигарету на асфальт и произнес твердым громким голосом:

– Сэр!

Но мужчина, казалось, не услышал его. Нетвердой походкой продолжал он двигаться вперед, время от времени заваливаясь то на одну, то на другую ногу.

"Пьяный что ли?" - подумал Джон и снова окрикнул странного субъекта:

– Эй, сэр, вы слышите меня?!

Ноль эмоций. Казалось, тот шел полностью погруженный в свои мысли, настолько отрешенный от окружавшей его действительности, что даже не замечал едущей за ним машины с включенным дальним светом.

Джон выключил магнитолу, потянулся к микрофону и включил громкоговоритель. Послышался статический треск и в тишине леса раздалось:

– Сэр, это полиция, прошу вас остановиться!

Несколько секунд Джон слышал, как эхо звучало в кронах деревьев, но вот и оно замолкло, снова уступая место тишине. Лишь слабый звук двигателя, да шум покрышек по асфальту.

– Да что ты за хрен такой!? Может в наушниках или какой-то больной!
– Джон включил мигалку и медленно начал подползать слева к идущей посередине дороге фигуре. Когда машина совсем поравнялась с ним, Джон наклонился и посмотрел через закрытое пассажирское стекло ему в лицо, пытаясь понять что это за фрукт, но этот визуальный контроль не подсказал ему ничего - у типа было какое-то тупое непробиваемое выражение. Казалось человек совершенно его не замечал или, если даже и замечал, старался всячески не показать этого. Но что это было за поведение? Если он какой-то преступник, или кто-нибудь, одним словом тип, у кого есть что скрывать от полиции, то он либо должен был остановиться, сделать вид, что все нормально, либо, как большинство из них, броситься наутек, куда-нибудь в лес. Этот же нет, он не действовал про привычному для таких типов алгоритму. "Либо обдолбанный, либо больной", - Джон проводил его взглядом сначала в стекло, потом его удаляющуюся фигуру в зеркале заднего вида. Проехав несколько десятков метров вперед, Джон нажал на тормоз и поставил машину поперек. Не глуша двигатель и не выключая мигалок, он вылез на дорогу и встал рядом с водительской дверью. Не было никакой необходимости идти навстречу, мужчина все так же продолжал приближаться.

"Что ты за хрен?" - Джон как-то невольно потянулся рукой к рукоятке пистолета. В своей профессиональной жизни он редко прибегал к демонстрации оружия при работе с подозрительными субъектами. Метр девяносто ростом и больше ста килограммов мышечной массы, бывший морпех, успевший в свои тридцать пять лет побывать в нескольких горячих точках, он обладал той уникальной способностью доносить серьезность своих намерений даже до самых тупых и агрессивных тварей; конечно, задержание убийц или каких-нибудь наркоторговцев было совершенно другое дело и простыми приемами рукопашного боя здесь было не обойтись... Но этот странный тип, с голым торсом, шляпой и коротких, будто не своих штанах, сквозь дырки на которых виднелись голые ноги, не был похож ни на кого из тех, кто мог представлять для него угрозу. И, тем не менее, Джон на мгновение испытал какой-то трепет или даже страх. Он был один, без подмоги, без тех, кто мог бы прикрыть его в случае чего; до ближайшего населенного пункта было порядка тридцати километров, да и бог его знает - полуголый, безумные глаза, один, ночью, на дороге...

– Эй!
– Джон включил фонарь и направил его в лицо двигавшемуся.
– Стойте!

Кобура расстегнулась с еле слышным щелчком и пальцы Джона нащупали прохладу металлической рукоятки. Он все еще не хотел доставать пистолет, тем более вблизи он увидел, что из носа странного субъекта текла кровь, грудь была исцарапана и ноги были совершенно босы и изрезаны. В его наружности не было ничего, что могло бы представлять угрозу. Но его движение, его взгляд. Казалось он смотрел перед собой: видел Джона, видел мигавший полицейский автомобиль, но взгляд его будто проходил насквозь, будто для него не было ни его, ни машины, ни леса, ни дороги, будто он шел сам по себе, по бескрайним просторам своего воображаемого мира, отрешенный от всего и всех, кто попадался на пути.

– Эй!
– беспокойство, наконец, выросло настолько, что Джон не выдержал, выхватил пистолет и снял его с предохранителя. Близость его становилась опасной. Если он был наркоман или душено больной, это могла обернуться чем угодно. Он мог броситься, покусать, а черт знает, что может быть в крови у всей этой дряни. Заразиться чем-нибудь, быть покусанным или поцарапанным в лесу каким-то придурком - это не входило в его планы на сегодня.
– Стойте! Повторяю, иначе... иначе я открою огонь на поражение!
– Дуло пистолета смотрело прямо в грудь приближавшемуся человеку. Но тот, казалось, и не думал останавливаться, будто направленный на него пистолет не представлял для него никой угрозы, будто он совершенно не беспокоил его...

– Стоять!
– заорал Джон уже со всей силы, чувствуя пальцем упругость курка.
– Это последнее предупреждение!

Между ними была дистанция уже несколько метров, два - три максимум, но человек и не думал останавливаться. Предоставляя безумцу последний шанс, Джон отскочил с пути, переводя прицел с груди в голову незнакомцу, готовый в любой момент открыть огонь. Но тот не остановился, в том же темпе он сделал еще несколько шагов и с силой ударился о заднюю дверь машины, будто не замечая ее на своем пути.