Молча Кевин отошел в сторону и мотнул головой входить. Нерешительно, заметно вздрагивая и бросая испуганный взгляд то на Джона, то на Кевина, мужчина снял шляпу и вошел внутрь. За ним вошел Джон и затворил дверь. Повисла пауза. Оба полицейских с неподдельным любопытством рассматривали при ярком свете ламп фигуру смущенного и испуганного человека. На удивление Джона (он не мог рассмотреть это во полумраке), он оказался достаточно хорошо физически сложен: мышцы спины и рук выдавали в нем человека немалой физической силы, хоть это так и не гармонировало с его нынешним, не совсем подобающим нормальному человеку состоянием. На теле его виднелось множество царапин. Но они не выглядели как следы борьбы, вероятно он пролезал через какие-то кусты, и ветви сильно расцарапали ему грудь. Что-то не то было и с волосами: правая часть волос на голове была обожжена, что доказывалось наличием большого количества маленьких опаленных кудряшек. Видно было, что он давно не стригся и не брился, на лице виднелась многодневная щетина, почти что уже даже и борода; но лицо этого человека, хоть и совершенно растерянное, не вызывало ассоциаций с теми "солдатами фортуны", которые так часто околачивают помойки и всякие злачные места в крупных мегаполисах, было в его взгляде что-то потаенное и глубокое, что невольно бросалось в глаза при внимательном взгляде.

– И... что произошло?
– спросил Кевин, переводя испытующий взгляд на Джона.

– В таком виде я нашел его на улице. Кто он, что он, куда идет, откуда... ничего не знает и не помнит.

– Употребляем что-нибудь?
– спросил Кевин, смотря в испуганные глаза человека.

Тот молчал.

– Думаю он не понял, что ты спросил, - сказал Джон.

– Травку, шмаль, дерьмо, герыч, коку? Колешься, нюхаешь, может в жопу засовываешь?... Балуетесь чем-нибудь?

– Я... я... не понимаю, - произнес он, наконец, тихо, поворачиваясь к Джону, будто ища у него какой-то поддержки.

– Не похоже, - ответил за него Джон.
– Зрачки нормальные, вены в порядке. Реакция, хоть и заторможенная, но не как у того, кто под наркотой. Похоже на какую-то травму...
– он помолчал несколько секунд и добавил тихим голосом, приблизив губы к уху Кевина, - ...или просто идиот.

– Дай-ка!
– Кевин взял его правую руку и сам осмотрел вены.
– Вроде нормально. А это что такое?
– он посмотрел на мужчину, потом на Джона, показывая глазами на металлический браслет на запястье.

– Не знаю... какое-то дешевое украшение, не похоже на то, что это можно где-то украсть.

– Эй, ковбой!
– Кевин подошел к мужчине вплотную и повел рукой перед его глазами.
– Видишь меня? Как тебя зовут?

– Не... не знаю...
– сказал тот не сразу.

– Я тебе говорю, он ничего не понимает, - снова ответил Джон.

Кевин бросил на Джона укоризненный взгляд и, взяв его за руку, отвел на несколько метров.

– Зачем ты его сюда притащил, - произнес он шепотом.
– Он нарушил что-то или что? Нахрен он здесь сдался, шел бы восвояси!..

– Ну ты видишь, в каком он состоянии! Что бы он в лесу делал? Куда он такой придет?!

– А нам он здесь зачем нужен? У нас не ночлежка, не дурдом, не общество анонимных алкашей. Что теперь с ним делать?!

– Пускай останется здесь до утра. Завтра посмотрим, может и придет в себя...

– До утра?!
– Кевин вспыхнул, и заговорил так громко, что Джон даже приложил палец к губам и сказал "тщ-щ-щ".
– До утра? Ты сейчас поедешь домой, а мне что его сиськой кормить, с ложечки? А если он тут начнет беситься, херней всякой страдать? Если будет тут орать всю ночь, головой о стену биться?!

– Что ты предлагаешь, выкинуть его наружу, чтобы он околел там?

Кевин отвернулся и подошел к стене, потирая свою шею.

– Твою же мать, Джон... Твою же мать... Ну как вот ты можешь вечно найти какое-то дерьмо! У тебя талант что ли на это?! Вот... черт бы тебя побрал, мужик, не проехать ли рядом, ведь... мало ли у нас тут хренов всяких ходит по помойкам. Давай всех их тащить сюда, всем им помогать!
– Кевин снова недовольно кивнул головой, провел рукой по шее, помолчал с пол минуты и, наконец, громко вздохнув, снова заговорил: - Ладно, хрен с ним! Что сделано, то сделано!
– сказал он уже громко, не стесняясь того, что может быть услышанным.
– Я не имею право, - повернулся он к мужчине и обращаясь к нему, - оставить тебя спать где-то здесь, я думаю ты понимаешь, тут оружие, документы, одним словом посторонним здесь не место. Но я могу разместить тебя на ночь в камере предварительного заключения. К счастью для тебя этот президентский номер на сегодняшнюю ночь остался без постояльцев и будет полностью в твоем распоряжении, если, конечно, никто другой не собирается нас посетить, так что ты можешь чувствовать там себя как дома, если, конечно, он у тебя когда-то имелся. Пойдет?

Все там же непонимающим взглядом мужчина смотрел на Кевина, будто все то, что было сказано ему не имело для него никакого смысла.

– Опять не понял, да?

Мужчина отрицательно покачал головой.

– Пойдем за мной, - сказал Джон, проходя вперед и направляясь к камере, находившейся дальше по коридору. Тот пошел за ним. Сзади двинулся Кевин, не без удивления и с улыбкой рассматривая порванные штаны и причудливую протертую шапку странного гостя.

Дверь камеры распахнулась и все трое зашли внутрь.

– Чувствуй себя как дома!
– сказал Кевин, ударяя своей большой ладонью по темной, запрятавшейся в мрачный угол помещения, кровати.
– Что-нибудь надо? Одеяло, есть, пить будешь?

Мужчина пожал плечами, но ничего не ответил.

– Стой здесь, - сказал Кевин, обращаясь к Джону, и вышел из камеры.

– У тебя что-нибудь болит, чувствуешь недомогание?
– обратился к нему Джон, лишь только Кевин вышел из камеры.