Девушка поднялась самостоятельно и теперь прижимала руку к щеке.

– Сильно он вас? – опомнился Михаил. – В больницу отвезти?

Она молчала, только слезы капали из-под пальцев.

– Ну-ну, – усмехнулся Михаил, – на ногах стоишь, ходить можешь, я вот в таком же случае полночи провалялся…

Она вдруг задрожала крупной дрожью, и тут до Михаила дошло, что она смертельно боится. Не только того типа, что валяется сейчас на асфальте, а и его, Михаила. Девушка была небольшого роста, очень худенькая и миниатюрная, от всей фигурки веяло хрупкостью. Однако Михаил вспомнил, с какой силой она вцепилась в сумку, и переменил свое мнение.

– Ты чего же ему сумку-то не отдала? – спросил он. – Ведь эти сволочи и убить могут. Денег, что ли, там много?

– Там ключи от кладовой, – еле слышно сказала девушка, – потом с начальством не разберешься, уволят с работы…

Он осторожно отвел ее руку от лица.

– Ну и ничего страшного, щека распухнет, конечно, синяк будет… – Он вытер ей слезы своим носовым платком. – До свадьбы заживет…

Она шмыгнула носом, потом посмотрела сквозь слезы.

– А я вас знаю. Вы часто продукты у нас покупаете…

– Ну да. – Михаил вгляделся в зареванную физиономию, но не мог вспомнить. – Наверное, я тоже тебя видел…

Тип на асфальте зашевелился и застонал. Михаил подавил желание еще раз как следует двинуть его ботинком по ребрам.

– Отвезти тебя домой? Или милицию будем вызывать?

– Что вы! – Она вздрогнула. – Не надо милицию. Начнется разбирательство, а тут вы еще его побили…

В машине она посмотрела на себя в зеркало и расстроилась. Щека распухла, глаз помаленьку начал заплывать.

– Спасибо вам, – голос ее дрогнул, – если бы не вы…

– В следующий раз не играй в героиню, отдавай все, что есть, а то как бы хуже не было, – строго сказал Михаил.

Она тяжко вздохнула, и Михаил вдруг физически ощутил ее страх и одиночество, представил воочию, как тоскливо ей одной в большом городе, где нет рядом мамы, и не успела еще завести ни друзей, ни подруг, где трудно найти работу, потому что нет постоянной прописки, да и специальности-то толком никакой нет, потому что в их маленьком провинциальном городке некуда было пойти учиться; как она боится потерять работу, потому что тогда нечем будет платить за комнату, а она и так задолжала хозяйке за два месяца… И если пропадут ключи от кладовой, которые она взяла сегодня с собой, потому что уходила последняя, и побоялась оставить их охраннику – уж больно воровато бегали у него глазки, – то ее тут же уволят, да еще и недостачу навесят, никогда не рассчитаться будет…

– Тебя как зовут-то? – спросил он дрогнувшим голосом. – Меня – Михаил…

– Аля, – тихо сказала она, глядя в сторону.

– Алина, что ли? Или Алевтина?

– Александра, – она слабо улыбнулась, – в честь дедушки назвали, а я ведь не мальчик… Мне имя свое с детства не нравилось, Александра – это что-то такое большое, солидное, основательное, а Сашками только мальчишек зовут…

За разговором они незаметно доехали до места. Алин дом был как раз через дорогу от дома Михаила.

– Соседи, значит. – Михаил вышел из машины и проводил девушку до подъезда.

Она поднималась пешком и увидела в лестничное окошко, как он припарковал машину напротив.

Чучельник Сергей Прохорович чувствовал себя отвратительно.

Его обвели вокруг пальца, как зеленого мальчишку, сделали круглым дураком. А кому охота оказаться в дураках? Хуже этого ничего не придумаешь.

Впрочем, он в очередной раз убедился: от живых всегда одни только неприятности, только и жди от них какой-то подлянки! То ли дело мертвые: не хитрят, не вредят, не обманывают. А уж если сделаешь из них чучело, то и вовсе красота! Стоит такое чучело на шкафу или на специальной подставке и сверкает стеклянными глазами!

Сергей Прохорович любил свою работу. Конечно, платили там мало… если бы не деньги Миксеру, делал бы себе чучела и не знал забот!

Но сейчас ему было не до чучел. Нужно было выпутываться из свалившихся на него неприятностей. Убийство милиционера – это вам не шутки! И вправду, менты землю носом рыть будут, но найдут виновного… а все Миксер, сволочь мелкая! Из-за него все неприятности…

Вызвав в себе острую неприязнь к Миксеру, Сергей Прохорович поднялся по узкой и грязной лестнице на шестой этаж старого дома и остановился перед обшарпанной, покрытой облупившейся масляной краской дверью.

Здесь у Миксера было тайное убежище, лежка, как сам он называл. Сюда он уходил в случае неприятностей, здесь же проворачивал кое-какие темные делишки.

Дом был в угрожающем состоянии, всех жильцов выселили, а освободившееся место тут же заняли бомжи, алкаши и прочая антиобщественная публика. Среди этой швали Миксер чувствовал себя в безопасности. Новые соседи нисколько им не интересовались, не лезли в чужие дела.

Была у Миксера и другая квартира, приличная, хорошо обставленная, но там он появлялся редко, предпочитая эту лежку…