– И вы хотите, чтобы я вам в этом помог? – весело спросил Маркиз. – Что ж, не скрою, меня самого заинтересовало это дело… Так что попробуем что-нибудь разузнать…

– Тогда подержите пока часы у себя, – просительно сказал Михаил, – видите ли, мне и спрятать-то их некуда. В квартире укромных мест нет, на работе если в сейф положить, то расспросы начнутся, а с собой носить – как бы опять не ограбили.

– Согласен! Вам удалось что-нибудь узнать при встрече с родственниками?

Леня почувствовал, как его собеседник напрягся, и даже увидел, как сморщилось его лицо при воспоминании. Да уж, повезло человеку с родней, ничего не скажешь!

Михаил рассказал ему про тетю Шуру и про альбом.

– Часы – фамильная вещь, принадлежали еще прадеду отца, он был ювелиром, имел даже собственный магазин на Большой Морской.

– Ювелир Воронов? – засомневался Леня. – Ничего про такого не слышал.

– Да не Воронов, а Остужев, – раздраженно ответил Михаил. – Остужев Михаил Евграфович, и отца фамилия Остужев, и братьев. А у меня фамилия матери.

– Значит, вы альбомчик пока приберите, чтобы не затерялся, – деловито посоветовал Маркиз. – Копию завещания добудьте у адвоката и вообще держите ухо востро, а я кое-что выяснить хочу насчет прадеда вашего. Как узнаю, тотчас вам сообщу.

– Ну так я и знала! – вскричала Лола, подкравшись неслышно. – Ну так я и думала, что ты не успокоишься на этом. Добыл часы – так отдай заказчику, и пускай он делает с ними все, что хочет!

– Да он такой тюфяк, что тут же снова их упустит! – рассердился Маркиз.

– А тебе-то что до этого? – удивилась Лола. – Ты свое дело сделал, денежки получил и привет!

– Ты только о деньгах и думаешь, – буркнул Леня, – а на человека тебе наплевать!

– Я? – возмутилась Лола. – Я думаю о деньгах? А ты, значит, у нас альтруист и печешься исключительно о благе бедных людей?

– Ну нет, конечно, но все же… – Леня отвел глаза.

– Ленька, ты опять врешь! Тебе просто самому интересно! – припечатала Лола.

– Ну и что? – тут же возмутился Маркиз, как всякий мужчина легко поддавшись на Лолину провокацию. – Ну и что, что мне интересно? Да, интересно, я не скрываю! И вообще, я люблю свою работу, и мне хочется делать ее хорошо, чтобы…

– Чтобы не было потом мучительно больно за бесцельно прожитые годы!.. – с пафосом процитировала Лола. – Еще на трибуну встань!

– А ты-то что так переживаешь? – огрызнулся Маркиз, задетый за живое. – Можно подумать, ты сильно надорвалась, помогая мне в этой операции! Походила десять минут, изображая старуху в дурацкой вуали! Жуткий вид!

– Да? – Лола сильно обиделась за вуаль, иначе ни за что не сказала бы последующих слов. – А кто вытаскивал тебя из того вонючего подвала? Если бы не я, тебя бы уже черви жрали!

– Так и знал, что ты это скажешь… – прошипел Маркиз, глядя на Лолу с самой настоящей ненавистью, – так и ждал, когда напомнишь! Не бойся, не забыл! – Он вышел из кухни, хлопнув дверью.

Оставшись одна, Лола тотчас усовестилась. В самом деле, совершенно незачем было напоминать Лене о том, как его провели самые обыкновенные уголовники, он и так тяжело переживает свое поражение. Теперь, конечно, все позади, Маркиз с ними рассчитался и вышел победителем, однако все равно это темное пятно на его профессиональной репутации. А Лола еще растравила рану.

Конечно, неплохо иметь в рукаве такой козырной туз. То есть когда Леньку одолеет мания величия и он расхвастается до невозможности, всегда можно с самым невинным видом вроде бы к слову напомнить ему о нынешнем случае. Что-нибудь типа: «А помнишь, дорогой, те серебряные часы?» Или еще тоньше: «Не купить ли нам новый миксер, а то старый стал плохо работать?»

Это сразу же собьет с Леньки спесь. Но только делать это надо тонко, деликатно, а не в лоб, как сейчас сделала Лола. Что это на нее нашло?

Из прихожей послышался скрип дверцы шкафа – Маркиз надевал куртку.

– Ленечка, ты надолго? – робко спросила Лола, высунув голову из кухни.

Компаньон оскорбленно молчал.

– К обеду вернешься? – не отставала она.

– Может быть, – сухо ответил Маркиз, не глядя на Лолу.

– Шарфик возьми, на улице сегодня холодно, – лебезила Лола, – еще простудишься…

– Спасибо, – буркнул боевой товарищ.

Лола сама накинула шарф ему на шею и заглянула в глаза, жалостно моргая, как провинившаяся жена. И хоть Маркиз прекрасно знал, что все это – игра и противная Лолка на самом деле ни капельки не раскаивается, он не выдержал и подмигнул ей. Лола тотчас просияла.