Дело было так. Наше очередное задание должно было мирно закончиться в кафе 'Две мельницы', что рядом с площадью Бланш, перепоручением одной из душ только что познакомившейся паре студентов. Всё просто и безыскусно, только вот незадача: зайдя в кафе и с помощью энергетического зрения обшарив все уголки и закоулки, пары как таковой мы не обнаружили. Нет, конечно, по отдельности гражданка Адель и гражданин Андрэ имелись, но не имели понятия не только о том, что через три месяца будут пылать от страсти в объятиях друг друга, позабыв о контрацепции и социальных неурядицах, но даже о существовании другу друга.

Время знакомства (а оно должно было состояться именно здесь и сейчас, о чём у нас имелась доподлинная информация из 'высших сфер') подошло, и счёт шёл уже не на минуты, а на секунды. 'Кармические диспетчеры' в данном случае не стали заморачиваться и напрягать воображение, а просто-напросто запрограммировали стандартное пролитие молочного коктейля вышеозначенным гражданином на футболку с принтом беременной Моники Белуччи вышеозначенной гражданки. И всё бы ничего, но с координацией движений у будущего отца семейства оказалось более чем в порядке и, оступившись, он сохранил не только своё равновесие, но и временную целомудренность своей будущей спутницы.

За наносекунды я принял решение. Сам не ожидал от себя такой быстроты и реакции, но в тот момент, когда Андрэ поравнялся со столиком и уже грозил миновать его, я что есть мочи бросился вперед и с такой силой врезался в него, что его развернуло на сто восемьдесят градусов, и на Адель оказался не только молочный коктейль, но и всё содержимое столика, за которым она сидела с подругами. В этот момент я испытал огромное облегчение: быть может я и перестарался, но знакомство и все вытекающие из него события были обеспечены. Пришлось, правда, поплатиться за свою инициативу: ни в каких источниках не было ни слова ни про нрав, ни про то, что щупленький на вид студент имел шестой дан по карате, и его тело автоматически среагировало на угрозу. Поэтому кульминацией инцидента стал не завораживающий по красоте фонтан белой пены, а мой, не менее впечатляющий кульбит после маваши гери. После чего, конечно, последовали выяснения, извинения и прочая чепуха, до которой мне уже не было дела. Знакомство состоялось, и я быстро ретировался, чтобы перевести дух.

О причинах произошедшего я начал задумываться немного позже. Была ли это недоработка 'службы кармических диспетчеров' или простая случайность, а может быть - заранее подтасованная информация для того, чтобы посмотреть, как мы поведём себя в стрессовой ситуации, но одно мне врезалось в память очень отчётливо: в тот момент, когда я покидал кафе и обернулся, чтобы убедиться, что у нашей пары всё в порядке, на самой границе зрения я заметил бестелесную черную тень, метнувшуюся в глубину зала. Я вспомнил об этом спустя несколько часов, и то под влиянием совершенно неожиданных и экстремальных событий. Сейчас же мои мысли плавно спустились из головы в район нижней чакры под влиянием о чем-то замечтавшейся Франсуазы, которая расслабилась и прижалась ко мне своим тёплым упругим бедром.

Справа от меня монотонно и довольно урчал выданный нам Анубисом помощник. Впрочем, обо всём по порядку.

Как оказалось, лекция у Маат оказалась не единственным испытанием для моего измученного вчерашними возлияниями мозга.

Сразу после неё без единой секунды перерыва состоялся экспресс-курс Мастера Судеб, в роли которого выступал престранный субъект, больше всего похожий на средневекового алхимика. Он был стар, сутул, от него пахло луковым супом, а его лицо, еле различимое под низко надвинутым капюшоном, утопало в морщинах.

Краткий курс астрологии и хиромантии занял не более получаса. Сам процесс представлял собой нечто среднее между сеансом гипноза и обучением Нео в 'Матрице'. Минут десять наш алхимик что-то бормотал себе под нос на латыни, нимало не интересуясь, слушает его кто-нибудь или нет, потом обошёл всех поочереди, касаясь посохом лба. Когда очередь дошла до меня, я словно внутренним взором увидел всполохи информации, пронзающие мой мозг. Ощущение оказалось новым и не поддающимся описанию; не знаю, вырос ли мой IQ хоть на пункт, но теперь я был на сто процентов уверен, что, будь мне на то надобность, чужая ладонь не будет представлять для меня ни малейшего затруднения.

По окончании занятия я хотел проверить свои новые знания на Франсуазе, но не тут-то было. Откуда ни возьмись материализовался Анубис и потащил нас за ближайший склеп. (Не перестаю удивляться, каким образом он при таком огромном росте и габаритах в целом, умудрялся тихо и незаметно возникать практически у меня под носом). Там он и представил нам (хотя по всему получалось, что представил нас) нашего сопровождающего или контролёра или чёрт ещё знает как его ещё назвать.

Я бросил недоверчивый взгляд на кота и переглянулся с Франсуазой. Это был огромный серый в полоску разбойник с рваным ухом и недобрым взглядом.

– Прошу любить и жаловать, - раздался бодрый голос Анубиса, - будете вместе работать. Франсуаза, Гийом, - представил он нас коту-хулигану, - Жанвальжан. Если провести аналогию с вашим миром, кто-то вроде 'визового офицера'.

– Жанвальжан, - тихо промямлил я, в то время, как невидимые пальцы вяло, бесшумно и безрезультатно перебирали картотеку в моём мозгу.

– 'Отверженные', Виктор Гюго, - подсказала Франсуаза, - один из главных героев.

– Жанвальжан. В одно слово, - сурово и холодно отрезал кот, потом, поколебавшись, добавил, - издержки прошлых воплощений.