Такую вот голубку приютил у себя старый Морфос. А ведь он тоже приобрел от этого. Приобрел себе вроде как внученьку. Существо, которое он мог любить.

***

Сердце каждого нуждается в любви, чтобы быть счастливым, В том, чтобы его любили, но еще больше в том, чтобы любить самому. Не важно кто ты, человек, животное или дух, пока ты жив, одно дыхание жизни теплится в тебе, данное Создателем. Одна любовь делает живыми и счастливыми всех.

Если же нет ее - богатство, красота, сила, власть, само бессмертие... любые дары бессмысленны.

***

Утро Алексиора началось с грохота открываемой двери. Он тут же подскочил, ожидая любых неприятностей. Однако все было проще: ему принесли еду. Не какой-нибудь стражник, а сам тюремный смотритель. Какая ему честь, однако...

Тюремный смотритель плюхнул из котелка какой-то серо-бурой кашеобразной массы в оловянную миску и поставил ее на табурет, сверху положил ломоть хлеба. А потом вытащил из кармана и положил рядом оловянную ложку.

– Ешь, кериб.

Алексиор кивнул головой в знак благодарности и собирался дождаться, когда смотритель уйдет. Но тот видимо был настроен на общение.

– Ты, говорят, здорово кинжалом владеешь?

– Всякое говорят.

Юноша взял миску и присел на табурет, всем своим видом показывая, что сейчас будет кушать, и незачем ему мешать. Правда блюдо это не вызывало у него доверия. А смотритель, судя по всему, не собирался уходить, он прислонился к стене, скрестив руки на груди, и проговорил:

– Ешь, ты такого еще не пробовал, это белая чечевица.

Алексиор поднял на него взгляд, смотритель рассмеялся, очевидно, все мысли парня в этот момент отразились на его лице. Плюнув про себя на его присутствие, Алексиор все-таки зачерпнул ложкой немного сомнительной каши и положил в рот. Ммммм...!

– А вкусно!

– Ешь, а пока будешь кушать, ответишь мне на пару вопросов.

Бедный арестант чуть не подавился. Это же надо, допрос во время еды! А они тут изрядные шутники и извращенцы. Тем временем смотритель подождал с полминуты, а потом спросил:

– Как тебя зовут?

– Ароис, - пробубнил с набитым ртом Алексиор.

– Как ты смог отбиться от пятерых вооруженных мужчин, пустить им кровь, да еще прикончить одного из них?

– Черную кровь, - зло проговорил Алексиор, бросив ложку, - Если бы вас хотели пустить по кругу, вы бы тоже проявили чудеса храбрости.

– Тут ты прав. Однако ты убил горожанина. Не простого горожанина. И теперь, кериб Ароис, если я выпущу тебя отсюда, тебя быстро прирежут его родственники. Понимаешь?

– Они бандиты. Ограбили меня, напали первыми. Я только защищался.

– Да, это так. Но до тех пор, пока они не попались...

– Ясно, справедливости не найти нигде, - молодой человек снова уткнулся в тарелку, ожидая, что теперь-то смотритель уйдет.

Не ушел.

– Послушай, Ароис, как ты собираешься жить?

Нет, покушать ему точно не дадут.

– Вы же сами сказали, уважаемый, что не выпустите меня из тюрьмы.

– Да, но я не говорил, что буду кормить тебя даром.

Алексиор даже рот приоткрыл от удивления.

– Но вы же кормите арестованных преступников?

– Вот-вот, преступников. А ты вроде как преступником не являешься. Что будем делать?

Это какой-то нелепый сон. Нелепый!

Между тем, главный тюремщик смотрел на юношу так, словно уже знал ответ. Алексиор понял это, потому спросил:

– Что вы предлагаете?

– А у тебя просто талант вести деловые разговоры!

Молодой человек криво улыбнулся.

– Значит так... Ты мне отработаешь.

– Это я уже понял. И в чем будет заключаться моя работа.

Надо было видеть, смотритель просто расцвел.

– Для начала надо вычистить отхожие места.

Естественно! Разве найдется другая работа!

– Хорошо. Но вы будете платить мне за работу.

– Ай, молодец!
– тюремщик пришел в восторг, парень был сообразителен и, по всему видно, любил торговаться, - Но сперва ты поработаешь за еду, а там видно будет.

– Один день я поработаю за еду. Но завтра вы заплатите мне.

– По рукам.

Алексиор хотел было вернуться к своей еде, как смотритель спросил:

– Послушай, ты красивый, у тебя волосы...

И осекся, наткнувшись на свирепый взгляд парня.

– Не подумай ничего, я просто хотел сказать, может тебе сбрить волосы? Чтобы...

– Нет. От моей прежней жизни у меня только они и остались. Я не стану их сбривать. Из принципа.

– Хорошо, кериб, как знаешь, - на сей раз тюремный смотритель собрался уходить.