– Это та самая девочка, что сделала светильник-обогреватель в доме жреца?

– Камилястру, так она называет эту штуку, - кивнула знахарка. Нарим продолжил вопросы:

– И она вот так запросто общается с тварями проклятого леса?

– Они не твари! – возмутилась Фисла, а Магда быстро у неё спросила:

– И давно вы с волками дружите?

– С серыми? – переспросила девочка и ответила: - Не-а, всего с неделю. Но они не твари! Они хорошие! Вы же видели!

Маг и рыцарь, поравнявшийся с возом, переглянулись, и сэр Мариит задумчиво произнёс:

– Отряду, в котором боевой маг со стаей таких зверушек, мало кто может противостоять. А, как я понял, эта девочка ещё и с огнём легко управляется. Её и учить не надо, можно сказать, она уже обученный боевой маг!

– Ну как же! – забеспокоился маг.
– Учить обязательно надо! Практика это одно, но с теоретическим знаниями – это совсем другое дело! Это сила! Её обязательно надо учить, может даже не в эролтской школе, а сразу направить в академию! Хотя… для академии она ещё слишком юна. Но её возможности уже позволяют держать вступительный экзамен, для этой девочки, возможно, сделают исключение. Да! Сделают, непременно сделают! Ведь она и с тварями… Этими милыми зверюшками, - поправился маг, глянув на насупившуюся Фислу, - договориться сумела, не просто договориться, ведь они её слушают и выполнят её команду, не так ли?

Маг посмотрел на Фислу, ожидая ответа, та, продолжая хмуриться, пояснила:

– Листвяна не командует, она просит ей помочь.

– И ей всегда помогают, не отказывают, так? – задавая вопрос, улыбнулся рыцарь и сделал вывод: - Так чем её просьба отличается от команды?

– Её с радостью выполняют! – ещё больше нахмурилась девочка, сэр Мариит хмыкнул:

– Если она попросит этих милых зверюшек кого-нибудь порвать, то они с радостью это делают. Важен результат.

– Почему сразу порвать? – спросила Магда, видно, она тоже слабо себе это представляла: Листвяна приказывает или просит кого-то порвать. Рыцарь хмыкнул:

– Ну, если она попросит своих волков кого-нибудь ласково зализать до смерти, этот счастливчик не будет сопротивляться.

– А почему? – удивилась Фисла, так пытаясь представить этот процесс, что забыла об обиде. Рыцарь пояснил:

– А будет бояться, чтоб рвать не начали!

– Результат тот же будет, - хмыкнул Дрим, на что Мариит ответил:

– Тот же, но при этом не так больно будет.

Бег серых волков не похож на рысь, а тем более лошадиный галоп. Волки словно не бежали по пресечённой местности, а плыли по реке, настолько плавно они двигались, но при этом оставили бы быстро скачущую лошадь далеко позади или догнали и, вцепившись в горло, лишив её всяких шансов на спасение. Листвяна не сидела верхом на сером как на коне, а лежала на волчьей спине, вытянувшись во весь рост. Бег волков был направлен к болоту, лежавшему на пути к деревне Большие Травы, к тому самому болоту, где жила Альен. Если орта рыцаря Мариита, сопровождавшая воз Дрима, на путь от болота до места встречи с Листвяной потратила почти полдня, то серые волки прошли его менее чем за полчаса. Понятно, что они бежали не по дороге, а напрямик – лесом, при этом густые заросли им нисколько не мешали. У болота, почти на том же самом месте, где останавливался воз Дрима, волки остановились. И снова на болоте замерцал огонёк, разгорающийся в большое пламя. Из пламени вышла огневушка, Листвяна её спросила:

– Ты зачем меня снова позвала, Альен? Спасибо тебе, что предупредила об отъезде Фислы, но сейчас мне надо домой, мама будет волноваться.

– Удург говорит, что только ты можешь нам помочь, - ответила огневушка, ничего не пояснив. Листвяна удивлённо посмотрела на подругу, та, как заметила девочка, утратившая свой обычный блеск и жизнерадостность, жалобно попросила: - Я тоже прошу, мы все просим! Удург сказал, что тебя нам послали боги. Не Ирха и Тофос, а настоящие!

– Ага, - кивнула Листвяна, – послали, так послали, ничего не помню, ничего не знаю и вдруг… Только я могу помочь, и как? Я ведь слабее тебя, ударить огнём так, как ты, не могу. С русалками не справлюсь, только напугать могу, и то – если сами напугаются. Вон серые меня тоже не бояться.

Девочка повернулась к волкам, и один из них, тот, на котором она ехала, бесцеремонно её лизнул, словно подтверждая, что совсем не боится. Листвяна развела руками, словно показывая – ну что я могу? Огневушка хотела ещё что-то сказать, но девочка её опередила, задав вопрос:

– А кто такой этот Удург? Что он такого обо мне может знать? Я вот уверена – никто меня не посылал, сама здесь оказалась, но как – не помню! Да и силы мои… Очень все почему-то преувеличивают, говорят - я почти обученный боевой маг. А я спрашивала у Дрима, что такой маг может? Я и десятой доли такого не умею! Так только – напугать могу, создать видимость.

– Но огонь у тебя получается большой, больше чем у Фислы, - возразила Альен. Листвяна только пожала плечами, а огневушка ответила на вопрос девочки: - Удург – это гудурх, самый старый и самый сильный гудурх. Он очень тебя просит! Очень!

– Ага, - кивнула девочка и, вздохнув, добавила: - Если очень просит, надо помочь. Не знаю как, но что могу – сделаю. А как мы к нему попадём? Если это самый старый большой леший, то он где-то там, в самой чащобе. Как туда добраться?

Девочка повернулась к волкам, сидевшим полукругом за её спиной, словно спрашивая – поможете? Но серые звери остались неподвижны, только один из них снова лизнул девочку, словно извиняясь, что не сможет помочь. На вопрос Листвяны ответила Альен:

– Я проведу, огненной дорогой, мне разрешили!

Листвяна снова вздохнула и стала раздеваться, аккуратно сложив одежду, попросила волка:

– Постережёшь?

Тот совсем по-человечески кивнул, а потом по-волчьи высунул язык.

Огненная дорожка из болота потянулась куда-то в лес, и хотя она шла по сухой траве под деревьями, по зарослям кустов, ничего не поджигала. Девочки, взявшись за руки, шагнули на дорожку и исчезли – один маленький шажок унёс их далеко вглубь леса. С огненной дороги девочки сошли снова на берегу болота, будто никуда и не уходили. Но так казалось только с первого взгляда, это болото было чернее и угрюмее того, где находился пылающий пень Альен. Тёмно-серый давящий туман висел над трясиной, чем-то пугая и не давая приблизиться к болоту. На значительном расстоянии от кромки чёрной воды стоял с десяток гудурхов, был здесь и Куржум. Один из больших леших выделялся своими размерами, раза в три превосходя знакомца Листвяны, с ним-то и поздоровалась Альен: