– Спасибо тебе, лесной житель!
–  поклонился Зур гудурху, второй раз поклонившись огневушке и лешей, добавил: - И вам спасибо!

 Куржум, проводив глазами, всеми восьмью парами, удаляющуюся Суриму, проскрипел:

– Чего уж там… Это Листвяне спасибо! Ладно, пойдём мы, чтоб вас не смущать.

Гудурх, подобно многоножке (когда он шёл к деревне, у него было всего три пары ног, но сейчас, Магда была готова поклясться – появились ещё четыре пары), развернулся и отправился в лес. Селяне, хотя опасность вторжения большого лешего в деревню вроде как миновала, закрыли ворота и задвинули толстый запирающий брус, на всякий случай примотав его ещё и верёвкой – ведь отодвинул его этот лесной страх, даже нему не прикоснувшись! Магда, глядя на эти действия, только ухмылялась – она была уверена, что и верёвка не поможет, ведь она тоже сделана из лесных растений. А большой леший… Он ясно дал понять, что магический охранный круг его не остановит, но те дары, что принесли лесные жители, были не столько подарком, сколько знаком их отношения к рыжей дочери Суримы! Лесные жители никому ничего не дарили, даже своим детям-полукровками, а тут… Это не просто благодарность, а выражение любви и готовности помогать Листвяне и защищать её! Ведь недаром же большой леший принёс рыжую девочку, продемонстрировав людям свои возможности! Магда была уверена, что так оно и есть, но не стала озвучивать свои догадки – зачем волновать людей? Травница только улыбалась, глядя на суету по укреплению ворот – завтра-то их всё равно открывать придётся.

Магда промолчала, а вот Хурита, когда ворота были закрыты и она почувствовала себя в безопасности, визгливо закричала:

– Эта рыжая ведьма привела к деревне лесной страх! Теперь он знает сюда дорогу, придёт ночью и…

– Даже если он придёт днём, то вряд ли мы ему сможем оказать сопротивление, - возразила Магда, - а дорогу… По-моему, он в лесу и так все тропинки знает и где какая деревня стоит.

– Эта рыжая ведьма накличет на нашу деревню беду! – не унималась Хурита, не обратившая на слова Магды внимания.
– Её надо сжечь!

– Так вроде пробовали, - усмехнулась Магда, - огневушку сжечь не получится, только выспится и спасибо за заботу скажет.

– Надо утопить! – продолжала визгливо кричать Хурита.
– Камень на шею и утопить там, где поглубже!

– А то ты не видела, как Листвяна утонула, и всем потом об этом раззвонила, - улыбка Магды стала ещё шире, но сельская скандалистка не растерялась и злобно зашипела:

– Её надо топором порубить на мелкие кусочки, а потом уже сжечь! А то, что не сгорит – утопить!

– Можно и порубить, только вряд ли она будет ждать, когда с ней такое сделают, - согласилась и тут же возразила Магда и, кивнув в сторону ворот, добавила: - А если такое и удастся, то боюсь, придёт этот большой леший, не с подарками уже придёт. А как ты, Хурита, видела, его остановить не удастся: защитный круг, а тем более и наша могучая стена, для него не преграда.

Последние слова Магда произносила, обводя рукой ограду деревни, частокол в два человеческих роста и с мостками по тыльной стороне, чтоб могли ходить караульные или стоять защитники, если возникнет надобность. Частокол был сделан из толстых стволов деревьев, на это Магда и обратила внимание:

– Этот леший может управлять или повелевать, это с какой стороны посмотреть, всем, что из леса, в том числе и этими давно мёртвыми деревьями. Хотя у меня есть сомнения, что эти стволы мёртвые.

Хурита ничего Магде не ответила, но было видно, что она осталась при своём мнении. Уходя, она тихо бурчала себе под нос:

– Ничего, и на эту рыжую сила найдётся, всё равно найду способ её извести!

Листвяна медленно шла к центральной площади деревни, вернее, к дому жреца. Со дня отъезда Фислы прошло уже почти три недели, а рыжая дочь Суримы по-прежнему себя плохо чувствовала, что это за болезнь Магда не могла сказать – девочка просто была очень слаба и только. Травы и ягоды не помогали, и знахарка решила просто подождать – надеясь, что со временем здоровье девочки придёт в норму, об этом сказала и её матери. Похоже, что Магда была права, последнюю неделю Листвяна снова сопровождала её в походах в лес, только не ходила сама, её нёс либо волк на своей широкой спине, либо большой леший, бережно удерживая своими руками-ветками. Эти необычные попутчики немного напрягали Магду, хотя они её будто не замечали. И вот сейчас, хоть Магда не звала Листвяну, та почувствовала, что должна прийти к жрецу Карту.

В комнате, ярко освещённой камилястрой и ощутимо ею же и обогреваемой, и это несмотря на начинающийся солнечный и тёплый день, на кровати, укрытый ворохом одеял, лежал Карт. Лежал и дрожал – его бил сильный озноб. Магда повернулась к вошедшей Листвяне и пояснила состояние жреца:

– У Карта болотная лихорадка, болото же недалеко. Местные тоже болеют, но не так тяжело, всё-таки мы привычные и у нас есть сопротивляемость к болезням, что идут с болота. А Карт, человек пришлый, он жил в центральных районах королевства и о таких болезнях только слыхал.

Листвяна ничего не ответила, только как-то напряглась, став ещё бледнее. Камилястра засветилась голубым светом, в котором стало видно несколько жучков, сидевших на стенах и на потолке, одного Магда обнаружила на одеяле кровати жреца:

– Гнилостный кусец! Как же я сразу не догадалась! Вот почему болезнь протекает так тяжело! Что же делать теперь? Если они Карта покусали… То… Травы тут не помогут, да и маг-целитель ничего не сделает, против болотной лихорадки есть только одно средство – мёд полосатых пчёл!

Листвяна внимательно осмотрела комнату и показала на корзинку с продуктами, на стенке которой сидело несколько жучков. Магда покачала головой и спросила у Карта:

– Откуда у вас эта корзинка?

– Хурита, добрая селянка, принесла, - слабым голосом ответил жрец. Листвяна и Магда переглянулись, а тоже присутствующий Дрим заметил:

– Она могла и не знать, что там у неё в корзине. Продукты многие Карту приносят.

– Ага, - кивнула рыжая девочка, а Магда тихо, так чтоб слышали только Дрим и Листвяна, сказала: