Участие СССР (а также его сателлитов — Кубы и ГДР) в финансировании Африканского национального конгресса (АНК), в снабжении оружием и подготовке боевиков «Копья нации» — военизированного крыла этого черного расистского движения, сегодня известно достаточно широко. Мы остановимся лишь на одном эпизоде, проливающем свет на истинный смысл советского участия в южноафриканских политических разборках. Итак, начало 1980-х годов. В Лондон из ЮАР нелегально прибывает вице-президент АНК Юсуф Мохаммад Даду. Он встречается с сотрудником дипломатической резидентуры КГБ, получает от него 100 тыс. долл., распихивает пачки банкнот по карманам пальто и бредет на встречу с сотрудником Международного отдела ЦК КПСС, чтобы написать расписку в получении средств на борьбу с апартеидом. Покончив с бюрократическими формальностями, Юсуф Даду без проблем отбывает на родину — организовывать очередную диверсию против белых «колонизаторов». И такие вояжи неуловимый господин Даду проделывает регулярно, оставаясь вне досягаемости могущественных МИ-5 и МИ-6. Джеймс Бонд нервно курит в сторонке…

Теперь присмотримся к этой ситуации внимательнее. Г-н Даду — правая рука президента АНК Нельсона Манделы, который с 1964 г. отбывает «пожизненный срок» в весьма комфортабельных условиях и которого интенсивно готовят на роль первого президента «освобожденной» черной ЮАР. Г-на Даду как облупленного знают все разведки мира — он в розыске, на нелегальном положении, как лидер запрещенной террористической организации. Г-н Даду, мягко говоря, весьма ограничен в возможностях корректировать внешность в европейской среде, ибо черен, как голенище хромового сапога. И г-н Даду неоднократно катается в Лондон на встречу с советским резидентом и беспрепятственно возвращается в ЮАР с огромным количеством кэша! Ну не было на планете более удобного места для передачи денег черным террористам из АНК, чем Лондон! А кто же этот мужественный советский разведчик, регулярно вручающий неуловимому г-ну Даду пачки долларов? А это Олег Гордиевский, полковник Первого главного управления КГБ и по совместительству агент британской разведки МИ-6 под агентурным псевдонимом Ovation. Проблему неуловимости г-на Даду можно считать снятой, не так ли?

Фантастическая неуловимость финансистов АНК, работавших с лондонской резидентурой КГБ, должна была изрядно веселить директоров «Де Бирс» Филиппа Оппенгеймера, Тедди Доу и Монти Чарльза, чей офис располагался невдалеке от «АРКОС» и советского посольства. Эти заслуженные ветераны британской разведки могли по достоинству оценить юмор ситуации.

Приведенный пример, изложенный в мемуарах самого О. Гордиевского и в публикациях ряда историков спецслужб, убедительно свидетельствует о том, что канал финансирования Советским Союзом АНК находился под британским контролем. И не просто под контролем, а под патронажем — пожалуй, самый подходящий термин для описанной ситуации. И скорее всего, «вербовка» О. Гордиевского — это не удача МИ-6 в тайной шпионской войне, а результат договоренности двух старых добрых партнеров. Что объясняет и фантастическое исчезновение «разоблаченного» О. Гордиевского из Москвы в 1985 г., и неисполнение заочно вынесенного ему смертного приговора (хотя возможности для этого возникали неоднократно). Орден св. Михаила и св. Георгия «за служение безопасности Соединенного Королевства» Олег Антонович заработал честно.

Накачка АНК и «Копья нации» советскими деньгами из Лондона, а оружием и подготовленными боевиками с территории Анголы, Замбии и Танзании постепенно погружала белую ЮАР в кровавый хаос. Силовые структуры ЮАР в ответ были вынуждены усиливать прессинг черного населения, что, разумеется, только способствовало разжиганию конфликтов. Но процесс шел достаточно медленно, в соответствии с принципами давно отработанной англосаксонскими клубами тактики — белую ЮАР нужно было не просто ликвидировать, нужно было уничтожить малейшие шансы на ее восстановление. Проклятый «бурский вопрос» должен был исчезнуть навсегда. В некоторых публикациях, посвященных исследованию описываемых событий, можно встретить тезис о том, что «Запад предал белую ЮАР». Это неверно. Запад, а точнее, неформальные надгосударственные структуры, члены которых представлены в наблюдательных советах «Англо-Америкен» и «Де Бирс», не предавал белую ЮАР, он сознательно ее уничтожил, в том числе руками своего младшего партнера — СССР.

Процесс ликвидации белой ЮАР занял немногим более 30 лет, если начинать отсчет с 1957 г., когда «Де Бирс» и «Англо-Америкен» возглавил «непримиримый борец с апартеидом» Гарри Оппенгеймер. В 1990 г. был легализован АНК, и Нельсон Мандела вышел на свободу — de facto это означало окончательный разгром «надежды белой расы» в Африке. Может показаться, что 30-летний горизонт планирования — это нечто фантастическое, сродни астрологическому прогнозу, и все странные временные совпадения между советским алмазным проектом и превращением процветающего южноафриканского государства в криминальную клоаку — всего лишь случайность. Но если принять во внимание, что основной состав неформальных надгосударственных структур, начиная с «Круглого стола», составляют выходцы из глобальных добывающих корпораций и связанных с ними корпораций финансовых, то картина приобретает необходимую реалистичность.

В глобальном горном бизнесе 30-летний цикл планирования — это норма. Именно столько требуется на освоение месторождения планетарного масштаба, эксплуатацию его на пике возможностей и безубыточное закрытие. Разумеется, такое планирование с необходимостью включает и политическую составляющую — иначе управление рисками невозможно. Поражающая стороннего наблюдателя чудесная способность англо-саксонских клубов к столь долгосрочному планированию несколько утрачивает магическое очарование, стоит лишь признать, что перед нами владельцы и управляющие минерально-сырьевой базой мировой экономики, для которых работа в 30-летних циклах — устоявшаяся практика со времен С. Родса. Ни одна политическая партия, ни один традиционный государственный институт не могут эффективно планировать свою работу на столь длительные сроки по очевидным причинам: нет традиции и опыта, нет необходимой информации, а главное — нет движущего мотива, нет экономической необходимости.

И совсем не случайно агония белой ЮАР была четко синхронизована по времени с агонией СССР В в конце 1980-х — начале 1990-х годов англосаксонские клубы завершали оба взаимосвязанных проекта, полностью исчерпавших свой смысл в их понимании.

Идея управления глобальными сырьевыми рынками, сформулированная Сесилом Родсом и обкатанная на рынке алмазов, сегодня является подлинной основой мировой экономики и функционирующей на этом базисе политической надстройки Я надгосударственных элитарных структур типа «Бильдербергского клуба». К началу XXI столетия на планете не существует ни одного сколь-нибудь значимого сырьевого рынка, цена на котором определялась бы на основании баланса спроса и предложения. Лондонский «золотой фиксинг», ОПЕК, «бенчмарк» на железорудном рынке, система ценообразования на рынках цветных металлов — все это не имеет ни малейшего отношения к понятию «свободный рынок» и прочим легендам классического капитализма. Ценообразование на глобальных сырьевых рынках — это управляемый процесс с долгосрочным (30 и более лет) горизонтом планирования, осуществляемый в недрах гибких неформальных структур, объединяющих представителей ведущих добывающих корпораций, финансовых институтов и политической элиты. А цена на сырье — абсолютный инструмент влияния на все производные рынки, вплоть до самого рафинированного хайтека. Поэтому тот, кто контролирует глобальные сырьевые рынки, в конечном счете контролирует всю экономику планеты.

Хорошую иллюстрацию такого контроля обеспечивает биржевая торговля. Во-первых, углеводороды и все «коммодитез» торгуются на основных мировых площадках только за доллары США. Без этого «продукта», производимого ФРС, никто не в состоянии приобрести на мировых биржах ни барреля нефти, ни тонны железной или медной руды и т. д. (ни одного карата алмазов на алмазных биржах — тоже). Пока существует такая практика, приходится признать, что единственная мировая резервная валюта обеспечена не только и не столько ВНП США, сколько всей планетарной минерально-сырьевой базой. Что, собственно, делает принципиальную устойчивость доллара практически безграничной.