Шрифт:
– Я забыл, что создан Аллахом. Я поклонялся другому и другим. Я предал истинную веру, - Гассан Абдуррахман обхватил рогатую голову руками.
– За что поплатился, и нет мне прощения!
Воистину, вера Аллаха - это ислам. Аллах каждому из нас предначертал устав для жизни и дорогу к свету.
– Есть!
– ответствовал Хасан.
– Есть, если намерение твое твердо, а помыслы чисты!
– О чем ты говоришь, о человек?
– Желаешь ли ты избавиться от проклятия?
– Что за вопрос? Да!
– Жалеешь ли ты о том, что не поклонялся и не почитал Истинного Бога?
– Да!
– Примешь истинную веру?
– Да!
– Тогда повторяй за мной: "Ашхаду алля иляха Илляллаху уа ашхаду анна Мухаммадар - расулюллах!"
И Гассан Абдуррахман с горячим сердцем повторил:
– Свидетельствую, что нет бога кроме Аллаха, и свидетельствую, что Мухаммад - Посланник Аллаха!
Едва Гассан Абдуррахман произнес последнее слово, тучи, до этого затянувшие небо, рассеялись, и солнце простерло свои руки, осветив джинна и человека.
Джинн спрыгнул со стены. Хасан кинулся к нему с объятиями.
– Брат мой, теперь ты свободен, и ты с нами!
– Свободен?
– удивленно повторил Джинн.
– Но как...
– Ты сам только что сказал: "Нет бога, кроме Аллаха!"
– Но... так просто...
– Не просто, с принятием истинной веры ты наложил на себя обязанности и обязательства, и ты должен выполнять их.
– Свободен...
– повторил джинн, смакуя желанное слово.
– Но как... проверить...
Хасан улыбнулся.
– Истинная вера не нуждается в доказательствах. Но ты можешь, против приказания хозяйки кувшина, восстановить разрушенный город и тем самым убедиться, что она более не властна над тобой!
– С радостью!
– джинн начал увеличиваться в размерах.
– Да, и рыб обратно в людей не забудь превратить.
25.
Окончание истории о Шамс ад-Дине Мухаммаде - султане славного города Ахдада, о визире его Абу-ль-Хасане, о царевне Зариме и о Хасане басрийском, волею Аллаха вовлеченного в нее
– Хвала Аллаху Великому, Милостивому и милосердному к своим созданиям! Господи, да как же это... да каким же это...
– султан Ахдада Шамс ад-Дин Мухаммад плакал. Соленая влага лилась из черных глаз, стремительно преодолевая невысокий вал щек, чтобы затеряться в густом лесу бороды.
– Хвала Аллаху - господину миров! Да как же это... да каким же это...
Султан Шамс ад-Дин Мухаммад ходил по городу, славному городу Ахдаду и трогал стены домов, трогал заборы... испустив крик радости, забыв о слугах и лошадях, он припустил к городской стене, сейчас вновь окольцовывающей Ахдад.
Припав к ней, со сбитым дыханием, Шамс ад-Дин расставил руки, словно намеревался объять необъятное.
– Господи, да как же это... да каким же это... за одну ночь, всего за одну ночь... Ахдад! Мой Ахдад!
– Джинн перенес трон Билкис, прежде чем Сулейман опустил веки, - рядом с Шамс ад-Дином стоял Хасан, запыхавшийся от бега за султаном.
– Гассану Абдуррахману достаточно ночи, чтобы восстановить город.
– Хасан! Друг мой! Брат мой!
– Шамс ад-Дин оставил стену и кинулся с объятиями к спасителю города.
– Отныне и навеки, ты навсегда поселился в моей голове и моем сердце и место твое по правую руку от меня! Но...
– султан оставил Хасана.
– Как же люди, жители Ахдада: верные мусульмане, неверные евреи, огнепоклонники маги и христиане, они же ушли, все ушли, устрашившись джинна. Что я за правитель без подданных!
– Успокойся, брат мой, - Хасан положил руку на вздрагивающее плечо Шамс ад-Дина, - по моей указке, джинн расколдует тех, кого он превратил в рыб, они станут жить в Ахдаде. За ними вернуться их близкие и семьи, и город снова наполнится гомоном и толкотней.
– О, брат мой, ты не только спас меня, но и успокоил мое сердце! Проси, проси всего, что пожелаешь, сейчас же, и, клянусь Аллахом, если ты пожелаешь забрать мою жизнь, я с радостью отдам ее тебе!
– Султан, я...
– Впрочем, награда подождет, ведь в этом мире все еще живет и обладает достаточной силой и властью, и ненавистью главный виновник и источник всех несчастий - царевна Зарима! Ах, если бы знать, если бы узнать, на каком из островов...
– Брат мой, - слово вновь взял Хасан.
– Гассан Абдуррахман, который теперь верит в истинного бога и который восстановил твой город, велел передать, что он выполнит еще одно желание, всего одно, что бы это ни было, только бы это оказалось в его силах. Желаешь ли ты наказать царевну?
– Желаю!
– Тогда, говори.
– Пусть он ее!..
– глаза Шамс ад-Дина, горящие глаза внезапно потухли.
– Впрочем, нет, кто я такой, чтобы судить и наказывать. Вели Гассану Абдуррахману, пусть построит дворец, на самой высокой вершине, самой непреступной горы. Пусть перенесет Зариму, вместе с ее прислужником - братом колдуна - в этот дворец. Если кто из слуг или невольников захочет последовать за ними, пусть перенесет и их. И даст им верблюдов и иной живности, чтобы могли размножать их и иметь мясо, жир и шкуры. И даст им семян, и устроит поля, чтобы они могли собирать урожаи и иметь еду.