Волосы я не стала собирать в хвост - привычно убрала с висков заколками-бабочками. И теперь ниже рукавов, у локтей, прядки щекочут кожу. Признаться, сейчас я похожу на мультяшную феечку - образ, который в последнее время снова популярен. Только крылышек не хватает, а так - слишком блестящая, слишком нарядная и совершенно не вписывающаяся в предложенные декорации. Очень жаль, но у меня не было времени приобрести иную, более практичную и подходящую одежду, а ее на Тру-на-Геше еще поискать надо.

Обслуживающий персонал космопорта встретил нас с Оалой недоуменными взглядами, вернее, меня, и придраться к ним, по справедливости, не за что. Еще бы, строгий мрачный капитан ОБОУЗ рядом с семенящей 'сверкающей' феечкой, за которой в полуметре над землей парит черное прямоугольное нечто, состоящее из различных ячеек и 'несущее' на себе, ярко-синие чемоданы в красных бабочках и зеленых стрекозах. Сюр - да и только!

Моих верных нанатов капитан тоже, в первый момент как увидел, пощупать и разобрать пытался, а сейчас привык уже к их виду. Мы загрузились в аэробот и направились к начальнику базы. На Ватерлоо до сих пор заправляет землянин, в данный момент - генерал Зыков.

Темное, как мне показалось, невзрачное трехэтажное здание было видно издалека. Оно быстро приближалось, вызывая у меня иррациональный страх и еще более странное возбуждение и предвкушение. Новые открытия, исследования, полевые работы - все это будоражит кровь и воображение.

Бот замер на площадке, засыпанной желтой песком, от которой к зданию ведет аллея из корявых пожухлых деревцев. Они, бедненькие, усиленно пытались выжить в здешнем сухом жарком климате, но, судя по жалкому виду, борьбу за жизнь в царстве раскаленного песка проиграют. У меня самой песок уже начал забиваться между пальцами, добавляя неприятных ощущений от Ватерлоо.

У входа нас встретил караульный и с не меньшим любопытством, хоть и тщательно скрываемым, таращился на меня и парящий за мной багаж. Оценив его габариты, поняла, что в двери такая конфигурация нанатов не пройдет. Сжав сережку с фальшивыми гранатами, активировала модуль управления и приказала нанатону перестроиться. Черная блестящая масса, не приземляясь, завибрировала и бесшумно, словно мазутная клякса, стремительно перетекла, уплощаясь и вытягиваясь, распределяя багаж как на ленте транспортера.

Проходившие по дорожке мимо военные притормозили, с удивлением наблюдая за происходящим. А я мысленно усмехнулась: мои продвинутые коллеги, увидев прототип нанатона при оформлении патента, тоже замирали с открытыми ртами и широко распахнутыми глазами. Мне тогда многие выказали недоумение: зачем использовать фактически оружие в качестве носильщика багажа или 'гравитумбы'. Они еще не знали всех возможностей и функций нанатона...

Внутри здания царила прямо-таки волшебная прохлада. А вездесущий песок даже сюда забрался, едва слышно шурша под нашими ногами. Согласно карте-схеме, по которой я мазнула взглядом в холле, внизу расположены служебные кабинеты, а на двух верхних этажах - жилые помещения командного состава базы.

В приемной адъютанта не оказалось, а 'древнего' образца распашная дверь одного из двух кабинетов оказалась приоткрытой, позволяя отлично слышать мужские голоса. Разговаривали двое: один - мощным басом, второй - мягким вкрадчивым баритоном. И у обоих в голосе явственно звучало недовольство:

– И долго мне здесь этого ботаника ждать? Они уже час назад приземлились, - вопрошал баритон.
– Вся группа в сборе, а мы жаримся на этой выжженной планете...

– Торопишься на тот свет, Х'элир?
– осведомился бас.

– Зыков, а ты оптимист, я погляжу...
– так-так, значит басит тот самый главный на Ватерлоо генерал.

– Да ладно, сколько мы друг друга знаем? Чего скрывать, шансы, что вы вернетесь - пятьдесят на пятьдесят.

– Чтоб у тебя язык отвалился, предсказатель недоделанный, - вкрадчивые нотки в мягком голосе исчезли, впрочем, как и сама мягкость, превратилась в сталь.

– Хорошо, ради тебя, мой друг, заделаюсь в конченые оптимисты!
– добродушно рассмеялся бас.

– Кончай болтать лучше, свяжись с курьером, наконец, узнай, где там нашего ботаника носит. Неужели тоже решил под умирающего закосить?

– Заметь, я, как оптимист, хочу тебя порадовать, - с ярко выраженным предвкушением в голосе бас продолжил, - твой ботаник - женщина!

– Ты шутишь?
– разозлился баритон.
– Профессор Кобург, насколько я понимаю в ваших земных фамилиях, - мужчина и...

– Увы, дружище, в данном случае это женщина. И везут ее с... Тру-на-Геша...

Снова громоподобный смех, а у меня в груди все сжалось от злости. Оала дернулся к двери, чтобы обозначить наше присутствие, а я непроизвольно уперлась ему в грудь, желая дослушать.