Стоя рядом с Паолини, она возвышалась над маленьким полицейским на целую голову. Мадам Дерми была высокой женщиной. Люсьен Паолини снизу вверх посмотрел в ее прославленные прессой фиалковые глаза и, соблюдая осторожность, сказал:

— Мы сделаем все, что в наших силах, мадам.

— Держите себя в руках, дорогая, — прозвучал за спиной комиссара властный голос. — Вы не должны терять головы!

К ним подходил Андре Дерми. Фотографии месье Дерми Паолини тоже видел на газетных страницах, однако, значительно реже. Как и большинство людей, обладающих богатством и реальным могуществом, он не стремился к популярности и всячески избегал рекламы. Сведения о нем редко просачивались в раздел светской хроники, а радио- и тележурналисты практически не могли до него добраться.

Так вот он каков, этот знаменитый финансист! Перед Паолини стоял невысокий мужчина с седыми волосами и заурядной внешностью. Только голос и взгляд выдавали его недюжинную натуру. Банкир говорил короткими, четко построенными фразами — чувствовалось, что он не любит лишних слов. В отличие от директора полиции, ему явно не доставляло удовольствия слушать самого себя.

— Вам лучше сесть и расслабиться, дорогая, — обратился он к жене.

— Как я могу расслабиться, если сейчас эти негодяи… если мой сын у них в руках, а я не знаю, что они с ним делают! — выкрикнула в отчаянии мадам Дерми.

— Ничего они ему не делают. И не сделают, — резко прервал ее муж. — Эти типы заняты сейчас тем, что прикидывают, какую сумму потребовать за него. Я прав, месье комиссар?

— Я в этом не сомневаюсь, — ответил Паолини. — Вашему сыну ничего не угрожает, мадам. По крайней мере, в настоящий момент.

— Я признателен вам за то, что вы так быстро связались с нами, — обратился Андре Дерми к комиссару. — Признаюсь вам откровенно, я не сразу решил обратиться в полицию. Однако месье Лендри, мой друг и адвокат, убедил меня сделать это. А вот и он сам.

Паолини поклонился знаменитому адвокату, присоединившемуся к ним в этот момент. Вот уж кому нельзя было отказать в популярности! Кто не знал в Париже, да и во всей Франции, этого невысокого, чуть сутулого мужчину в массивных очках, выигрывавшего самые запутанные дела? Многим были знакомы его ироничный голос, саркастическая улыбка, уничтожающие реплики, способные ошеломить любого свидетеля обвинения, несокрушимая логика, с которой он, как волшебник, манипулировал доказательствами, свидетелями, присяжными, строя неуязвимую защиту и добиваясь оправдания клиента.

— Я признателен вам, мэтр, за то, что вы склонили вашего друга принять нашу помощь, — сказал Паолини, уже давно знакомый с адвокатом. — К сожалению, в последнее время входит в обыкновение игнорировать полицию…

— Но не с моей стороны, дорогой комиссар, — прервал его месье Лендри. — Не говоря уж о вас лично. Кстати, в разговоре с директором полиции я настоял на том, чтобы расследованием похищения занялись именно вы. Вы и никто другой! Вы уже успели ознакомиться с материалами дела?

— Увы, пока оно уж очень тонкое, — вздохнул Паолини.

— Это не помешает ему распухнуть в ближайшее время, — заявил Лендри. — Нам нужно лишь немного подождать. Я понимаю, как это трудно, однако… — Он развел руками.

— Скажите, мадам Дерми, — обратился Паолини к женщине, — за последнее время вам не бросалось в глаза что-нибудь странное? Вы не замечали ничего особенного? Может быть, за вами и за вашим сыном кто-нибудь пытался следить? Может быть, случилось что-нибудь, испугавшее вашего сына?

— Нет… — темноволосая женщина отрицательно покачала своей прекрасной головкой. — Я ничего не замечала… И Жорж мне ничего не говорил.

— Ничего не говорил! — резко прервал ее муж. — А как, позвольте спросить, он мог бы вам что-то сказать? И когда? Разве вы не были в последние дни заняты организацией вернисажа этого вашего нового гения, черт бы его побрал? Ален, дорогой, пройдите к Гюставу и попросите его прийти сюда. Сейчас, когда с нами нет мисс Линч, он единственный, кто может ответить на вопрос комиссара.

Секретарь поклонился и вышел. Через минуту в комнату вошел шофер. На его нижней челюсти был виден большой синяк.

— Подойдите сюда, Гюстав, и ответьте на вопросы, которые вам задаст комиссар.

— Да, месье.

Шофер смотрел на Паолини с тревогой, даже со страхом, но глаз не прятал. Это был простой, приятный парень. В какой-нибудь пьесе из сельской жизни он подошел бы на роль охотника или лесника, подумал Паолини.

— Скажите, в последние дни вы не замечали, что за вами или за ребенком кто-нибудь следит? — спросил Паолини.

— Нет, месье. За мной никто не следил… Во всяком случае, я ничего не заметил.