Первая и единственная встреча состоялась в полутемном кабинете Бертини. Месье Альбер все время оставался в тени, спиной к окну, так что его лицо нельзя было разглядеть — ни дать ни взять исповедник, выслушивающий кающуюся прихожанку, или герой телевизионного боевика.

Он говорил долго. Его медленный, монотонный голос походил на голос автомата. И все это время они видели только его силуэт на фоне окна. Больше они с ним не встречались. Все приказания месье Альбера передавал Бертини, игравший роль связующего звена.

— Как ты думаешь, этот тип — кто он такой?

Гран-Луи пожал плечами.

— Откуда мне знать! Однако я думаю, что это важная персона. Влиятельный человек, может быть, из политиков. Впрочем, я бы не удивился, если бы оказалось, что он — полицейский, причем очень высокого ранга.

— Но зачем политику или высокопоставленному фараону ввязываться в такую опасную передрягу? Что-то мне это не кажется правдоподобным.

Гран-Луи захохотал.

— Не кажется правдоподобным? А по-моему, три сотни миллионов старых франков — это достаточно жирный куш, чтобы ради него даже очень влиятельный человек решился рискнуть. Сколько угодно людей из общества соблазнялись куда меньшими суммами!

— Особенно если учесть, что он, по сути, ничем не рискует, — с горечью заметил Тони. — Если дело не выгорит, то в тюрягу загремим мы, а не он. Этот хитрюга сидит сейчас в своей норе и ждет, когда денежки окажутся в его руках. Если все пройдет как надо, огребет львиную долю, а если мы фраернемся, то просто ляжет на дно, и ни один дьявол его ни в чем не заподозрит.

— Ну и что, тут он в своем праве, — миролюбиво проговорил Гран-Луи. — В конце концов, он же все это придумал, и план разработал тоже он. Я уже не говорю о двух штуках, которые он выдал нам в счет нашей доли.

Тони усмехнулся.

— Нищенская подачка! Разве что в придачу к ней он будет присылать нам с Бертини апельсины, если мы окажемся за решеткой.

— Слушай, не каркай раньше времени! Побереги свои нервы. — Гран-Луи принялся за остатки цыпленка. — Пока что все идет как по маслу. Никаких срывов нет и не предвидится, если мы будем точно следовать плану. Еще три дня — и будем купаться в деньгах.

Тони, недовольно хмыкнув, откинулся на подушку и продолжил изучение фотографий голых девиц.

Паолини взглянул на часы — старинную серебряную луковицу, память о давно умершем отце. Стрелки показывали одиннадцать пятьдесят.

— Сейчас проверим, имеем ли мы дело с пунктуальными людьми, — сказал он. — Магнитофон готов? — обратился он к Дисюину.

Детектив утвердительно кивнул головой. Магнитофон стоял рядом с телефонным аппаратом. Достаточно было нажать кнопку, чтобы началась запись.

— Как вы думаете, куда они могли увезти Жоржа? — спросила не находившая себе места мадам Дерми.

— К сожалению, у меня нет данных для каких-либо предположений, мадам, — ответил комиссар.

Все это время он украдкой наблюдал за матерью похищенного мальчика взглядом профессионала. Ее состояние внушало определенные опасения. Женщина слишком возбуждена. Если ожидание продлится, она может не выдержать, и тогда дело кончится нервным срывом. Самое лучшее, что можно было бы сейчас сделать, это накачать ее снотворным и уложить в постель.

— Мадам, вам следовало бы прилечь и немного отдохнуть, — посоветовал Паолини.

Это замечание едва не вызвало истерику.

— Отдохнуть?! Вы хотите, чтобы я отдыхала, когда мой сын… мой маленький Жорж… в руках этих ужасных людей? Может быть, сейчас ему угрожает опасность! — Она разразилась рыданиями.

Андре Дерми подошел к ней и опустил руку на ее плечо.

— Дорогая Эдмон, — сказал он, — будьте благоразумны и терпеливы. Мы выручим его. Жорж вернется сюда живым и невредимым, я обещаю вам это.

— Боже, как он, должно быть, напуган случившимся, — простонала Эдмон Дерми. — Он такой слабенький… такой впечатлительный…

— Но ведь он не один, с ним мисс Линч, — сказал Дерми.

— Несчастная девушка! Вы думаете, она сможет защитить Жоржа?

— Она, несомненно, будет защищать его, — ответил Дерми.

Ровно в полдень зазвонил телефон. Паолини одобрительно кивнул.

— Армейская точность. Возьмите трубку, месье Дерми.

Комиссар движением руки приказал Дисюину включить магнитофон, а сам одновременно с Андре Дерми снял параллельную трубку.

— Алло! — произнес Дерми, стараясь говорить спокойно.