Вся эта история начинала уже утомлять его. Он подумал о заснеженном домике Веры. Ему вдруг захотелось познакомиться с ним и спрятаться там, забыться. С Верой, если он когда-нибудь захочет… Он почувствовал, как сердце забилось сильнее.

Впервые за весь день он подумал о Вере, и показалось, будто та вошла в эту комнату и, протянув руки и улыбаясь, направилась к нему. Она так отличалась от других, от всех других…

Мари-Жур Аньель наблюдала за ним с насмешливым видом. Он подумал, что она ждет от него прямого вопроса.

— По вашему сценарию все происходило именно так? — спросил он.

Она покачала головой.

— Я действительно сожалею, месье Клид, — сказала она с заученной вежливостью. — Я не была в четверг в Орлеане.

— И Бертье не был, естественно?

— Бертье тоже, — подтвердила она спокойным и мягким, даже немного певучим голосом, откинув голову на спинку кресла. Голубое озеро под длинными золотистыми ресницами…

— Ваша история о хромом — невероятный вымысел, чтобы впутать его, — продолжала она.

Партия в теннис обещала начаться вновь, но уже по ее правилам. Свеча, каждый раз свеча в ответ на атаки Клида, с резким смэшем время от времени. Это могло затянуться, и Клид сменил тактику. Он тоже может «резать» мячи и приспособиться к длинным обменам ударами.

Он щелкнул языком.

— Ну так скажи же, — живо спросил он, — ты начинаешь интриговать меня. Где же был Бертье в таком случае?

Она любезно улыбнулась. У нее была очаровательная улыбка.

— Что вам даст, где он был? Ведь вам важно, был или не был он в Орлеане, не так ли? Я вам говорю, нет. Если вы не верите мне, то и не поверите, если я вам скажу, где он был на самом деле.

— Мне, действительно, все равно, раз ты настаиваешь, — согласился Клид. — В этот момент за ним гонится полиция, и он сам скоро ответит на все вопросы.

Она покосилась на детектива и улыбка исчезла с ее лица.

— Ну раз вы так хотите все знать, — внезапно решилась она, — Бертье был со мной в Туре. Он ни на секунду не отлучался от меня. Теперь, я думаю, вы оставите меня в покое с вашими идиотскими расспросами.

Недобрая усмешка заиграла на губах у Клида.

— Ты мастерски лжешь, — бросил он, вновь разъяряясь. — Только со мной тебе не справиться. Бертье мог быть с тобой в Туре в среду. Но вы уехали в четверг утром, чтобы распрощаться с Дравилем в его последней роли.

Она резко перешла в атаку.

— Докажите!

— Не беспокойся, — кивнул он. — Все докажу, в особенности роль, которая отводилась тебе в этом преступлении. С Бертье все ясно. Его отпечатки нашли на оружии, оставленном в номере Дравиля. Комиссар сообщил мне об этом, когда я звонил.

Плечи Мари-Жур внезапно обмякли. Слова Клида подействовали как удар хлыстом. Она прикрыла глаза, пытаясь устоять. Она нашла силы, но Клид понял, что на этот раз — все, конец.

— Вы грязный лжец! И вы пытаетесь поймать меня на такую дешевую наживку?

— Ну хорошо, — сказал Клид, пытаясь казаться безразличным. — Ты объяснишь все следователю. Но если ты считаешь, что проведешь его, то зря рассчитываешь. Будет лучше откровенно рассказать, что и как произошло, если не хочешь закончить свои дни за высокими стенами тюрьмы.

Она опять разревелась.

— Мне все равно, что со мной будет. Я сказала вам правду.

Внезапно Клид прервал ее.

— Ты меня утомляешь. Я сказал тебе, что у нас есть доказательства: стрелял Бертье. И я знаю, что задумала все ты.

— Нет!

Она сдавалась. Клид чувствовал, что его наполняет непонятная жалось. Тем не менее в глубине души он надеялся, что эта девчушка менее порочна, чем кажется. Судьи, может быть, лучше его разберутся в секретах этого маленького существа, которое, казалось, создано для радости жизни, а натворило столько всего для пожизненного заключения. Конечно, окружение, в котором она оказалась, несет немалую ответственность за крах ее надежд. Ибо откуда она родом, эта малышка? Казалось, никто этого не знал…

— Нет? — ласково переспросил Клид.

Она задрожала, как осенний лист, поднялась и шагнула к Клиду. Казалось, она взывала о помощи, но Клид лишь ободряюще кивнул.

— Конечно, вы великий детектив, месье Клид, — севшим голосом произнесла она, — но вы ошибаетесь. Бертье не убивал Жана. Это все я, я одна. Я завидовала. Хотела, чтобы он развелся. Он отказывался. Мы повздорили. Он был, как вы сами поняли, отвратителен. Он сказал мне, что не желает меня видеть, чтобы я убиралась к черту.