– Ты что творишь, мать твою!!!
– я по инерции рявкнул, но не успел - бабахнул выстрел и пуля смачно влепилась в башку одного из чернокожих, с любопытством рассматривающих прибывших.

С досадой крякнул африканер, в момент лишившийся своего имущества, затем наступила мертвенная тишина. За негра можно было уже не беспокоиться - студентик пальнул из могучей однозарядки Мартини-Генри, и ее тяжелая безоболочечная свинцовая пуля запросто разнесла черную патлатую голову - как перезревшую тыкву.

Не сдержался я. Нет, ну это вообще пиз... короче, полный разброд и шатание! Так и до нигилизма недалеко... В три шага приблизился к студенту и выдрав у него из рук винтовку, аккуратно тюкнул ошарашенного паренька прикладом по голове.

– Кто, мать вашу, здесь старший?!!
– Моему реву запросто мог позавидовать средних размеров бегемот.
– Живо ко мне с докладом!!! Остальным строиться в одну шеренгу. Выполнять мать вашу, ослы беременные!!!

А затем, расслышав немецкий говор, все повторил на языке Гете, заменив отечественные словосочетания определенного толка, на соответствующие - из германского народного фольклора. Кстати, получилось, тоже очень неплохо.

На несколько секунд в оазисе воцарилась могильная тишина, слышались только злые маты на тарабарском бурском языке. Я даже подумал, что в меня сейчас пальнут, но к счастью обошлось. Народец наконец подорвался с места и бестолково суетясь, построился в кривую шеренгу. Первыми пример подали дойчи - они даже по ранжиру стали. Детина в казачьем бешмете, даже и не подумал присоединятся к строю. А несчастный студентик так и остался лежать на травушке...

– Елизавета Георгиевна, посмотрите что с ним...
– просил я Лизоньку, уже напялившую свой санитарный балахончик, сделал шаг к строю и строго так, внушительно рявкнул.
– Старший отряда, ко мне.

Робкие переглядывания, приглушенный шепот, толкания локтями - я уже подумал, что командира не обнаружится совсем, но опять же, первыми сориентировались германцы. Плотный, сравнительно бравый мужичок, с усами а-ля 'Кайзер Вильгельм', сорвался с места, бодренько подбежал и пожирая меня глазами, вытянулся во фрунт.

– Адольф Шнитке, ефрейтор в отставке восемьдесят девятого гренадерского полка, тридцать четвертой Мекленбургской пехотной бригады. На данный момент, старший сводной группы германских добровольцев. В строю восемь бойцов, два раненых.

Я заложив руки за спину покачался на носках сапог, помедлил мгновение, рассматривая в упор ефрейтора и сухо процедил:

– Капитан Майкл Игл. Следую для координации действий добровольческих подразделений. Хвалю за службу ефрейтор Шнитке.

Нет, ну не буду же я ему представляться мичманцом... Не солидно как-то. Капитаном в самый раз, а потом как-нибудь разгребусь. Опять же, Орлов фамилия приметная, особенно среди соотечественников, а Игл, в самый раз - с намеком на секретный псевдоним. Опять же значит Орлов, на аглицком. Доведу несчастных до людей, а дальше скажем друг другу, до свидания. Я как-то не намерен воевать. Стоп, еще один командир нарисовался...

– Пьер Ла Марш, - маленький, отчаянно усатый француз, даже каблуками щелкнул.
– Солдат первого класса, в отставке. Старшина отдельного...
– коротышка выделил слово, злобно зыркнув на дойча.
– Отдельного отряда французских добровольцев. В строю восемь человек, трое раненых.

– Капитан Майкл Игл. Следую для координации действий добровольческих подразделений. Хвалю за службу солдат первого класса Ла Марш, - я в связи с полным отсутствием знаний французского языка, говорил на немецком, который, судя по всему, француз понимал, а затем обратился к ним обоим.
– Немедленно организовать боевое охранение в составе двух пар, по одной от каждого отряда. Затем ко мне на доклад. Выполнять!

Вот даже не знаю, что на них подействовало, но мужички умчались чуть ли не вприпрыжку. Я окинул взглядом сразу оживший оазис и довольно улыбнулся. Я их еще научу службу служить. Развели бардак понимаешь... Стоп-стоп... надо же как-то с буром дела уладить...

– Герр Яапп, я сожалею...

Бур меня не захотел понять и выдал еще серию ругательств, яростно размахивая руками и порываясь подступится к студенту. Безвинно павшего ниггера уже тащили в сторонку остальные чернокожие. М-да... как-то неловко получилось, ну не отдавать же ему студента. Соотечественник вроде...

Немного поломав голову, я взял герра Яаппа за рукав и подвел к фургону, где вручил одну ему из трофейных однозарядок Мартини-Генри и горсть патронов к ней. Бур призадумался, энергично-отрицательно замотал головой и показал рукой на вторую винтовку.

– Герр Яапп, это хорошая цена, ваш чернокожий и этой винтовки не стоил...
– попробовал я его облагоразумить.

– Две!
– на пальцах показал бур.
– Он был очень хороший работник. Так что две и точка.

– Ну и черт с тобой...
– буркнул я ему по-русски и вручил самый потертый винтарь. Патронов не дал совсем.