Фурью это не только почитание и понимание природы, но также и особая беспристрастная связь с природой. «Отстраненность» — слово, которое в данном случае скорее только намекает, а не полностью описывает подлинное состояние сознания, о котором мы здесь говорим — позволяет человеку осознавать и понимать все природные процессы, получать полноценный опыт от этого сопереживания природы, а не просто видеть какие-то приятные для всех людей природные явления. Именно благодаря такому глубокому пониманию состояния фурью образованным японцам иногда удавалось написать поэму или стихотворение как раз перед своей смертью — практика, которая в прошлом была далеко не редкостью.

Фурью тесно связана с повышенной чувствительностью природы и глубокой связью с ней, именно поэтому подобное состояние может прийти в момент, когда, казалось бы, для этого нет абсолютно никаких предпосылок. В своей книге «Жизнь чая, Сознание чая» Сен Шошитцу XV, глава чайной школы Урансеки, пишет:

Однажды, находясь в гостях и моего американского друга, я обнаружил две металлические палочки, висящие возле окна, такие палочки обычно используются при разведении костра. Когда я спросил своего друга, почему он повесил их возле окна, он сказал: «Когда дует ветер, палочки бьются друг о друга, издавая просто великолепный звук». Я был приятно удивлен, оказывается, мой друг использовал их в качестве ветряного колокольчика. Японец бы использовал их только по их прямому назначению — для разведения костра — и никак иначе, но здесь они применялись с совершенно другой целью. Это было настолько в духе фурью, что я практически не обратил на это внимания, просто не заметил этого. Когда же я полностью осознал то, что случилось, моему удивлению не было предела.

Слово «фурью» используется в Японии с периода Хейан (794-1192). В отличие от большинства других исторических периодов, Хейан был достаточно мирным — для этого периода характерна тяга ко всему богатому, аккуратному и красиво украшенному. Тем не менее, романтизму и иногда даже вычурности нравов того времени противопоставлялась эстетика хейанского периода. Это был абсолютно другой взгляд на красоту, вдохновение черпалось из мимолетности и простой притягательности ветра и воды — фурью. И хотя на культуру того времени огромное влияние оказали достижения китайской цивилизации и искусства этой страны, фурью представляет собой чисто японскую концепцию. Концепция была принята самураями — людьми, чья жизнь была очень коротка и насыщена событиями, что, возможно, и объясняет их тягу к идеям моно но аваре, фурью и им подобным. И хотя фурью уходит своими корнями в глубь веков, как и многие аспекты Пути эта концепция является одновременно древней и современной. Помимо описания короткого мига, в который действие достигает своей кульминации и в который течение времени прекращается, словно замирает, фурью также указывает на то, что мы должны следовать течению (так раскрывается суть второй части слова — «рью»), плавно двигаться по жизни, проходить сквозь нее как ветер движется сквозь мириады природных форм, полностью касаясь каждой из них и в тоже время не останавливаясь ни на одной.

Фурью выражает постоянно меняющийся, ускользающий характер жизни, красоты и природы. В то же время это не абсолютная покорность, смирение с привычным ходом вещей. Покорность значит поражение, отказ от чего-либо; принятие происходящего, которое заложено в фурью, основывается на осознании нашего изначального единства с преходящей, постоянно меняющейся природой мироздания. Таким образом, не приходится говорить о каком-либо поражении, т. к. нам просто не с чем сражаться, некого побеждать и некому проигрывать. Благодаря этому абсолютному принятию и гармонии с изменяющимся окружающим миром фурью является абсолютно позитивной концепцией.

В практике различных видов Пути фурью описывает момент, в который сознание постигает остроту короткого мига хрупкой красоты. Момента настолько ошеломляющего и напряженного, что едва ли найдутся слова, чтобы даже отдаленно описать подлинные чувства, охватившие человека в эту секунду, — ветки цветущей вишни, подхваченные ветром, кратчайший момент… они начинают обрушиваться вниз… создавая вокруг едва уловимое розовое облачко.

Сбалансированная неустойчивость, безыскусность, уединенность, античность — все это является фундаментальными основами классического японского чувствования. Эти характеристики неразрывно связаны с ваби и саби, которые в свою очередь имеют много общего с понятиями шибуми («изящество, утонченность») и шибуи («изящный, изысканный»). Шибуми также обозначает что-либо имеющее вяжущий вкус, в то время как шибуи обозначает утонченность, изысканность или неподверженность влиянию со стороны.

Традиционно считается, что неспелая хурма обладает вкусом шибуи. В искусстве икебаны букет, созданный в духе шибуи, должен вызывать чувство прохлады в жаркий летний день или теплоты в прохладную погоду. Шибуми это тишина и нежность. Это чувство успокоения и наполнения до самых глубин души — чувство, которое невозможно объяснить логически. Это четкое знание границ, когда еще «не чересчур много», использование эстетических ограничений на высочайшем уровне. Это в какой-то степени аналог английского выражения «в хорошем вкусе», но оно применяется в более широком смысле и всегда наряду с другими японскими эстетическими и духовными принципами — ваби саби и им подобными.

Шибуи и шибуми представляют собой эстетические идеалы, предполагающие неподверженность времени и красоту, выходящую за рамки какого-то одного определенного стиля или направления. Предметы в стиле шибуи не броские внешне, например, по раскраске, но очень качественные. Такие вещи называются шибуи-моно, что буквально значит «вещи шибуи». Необработанное серебро или золото, пепельный цвет или оттенок цвета отрубей выглядят достаточно просто, но в то же время очень изящно и спокойно. Классический цвет женского кимоно, традиционный костюм для занятий боевыми искусствами, состоящий из стеганой джи (хлопчатобумажной куртки) и хакама (широких штанов-юбки), цвет отделки японской комнаты для приема гостей, предметов и посуды, используемых в чайной церемонии, — все эти вещи производят эффект шибуми.

При описании шибуми используются термины хаде и дзими: если говорят, что картина хаде, значит она слишком выделяющаяся (например, по цвету) или даже кричащая. С другой стороны, произведение искусства с натуральными, приглушенными тонами, без каких-либо резких деталей считается дзими. Кимоно, роспись чернилами или каллиграфия, выполненная в стиле дзими, приближается к шибуми.

Интересный пример достижения шибуми представляет собой любимое многими японцами собирание суйсеки («искусство камней»). Суйсеки это искусство, символизирующее природные явления, общие для всех аспектов жизни — от каких-то частных событий, происходящих где-то в сельской местности, до явлений вселенского масштаба. В этом искусстве используются камни различного размера — от нескольких сантиметров до полуметра и больше. Все начинается с собирания камней где-то на природе, смысл практики состоит в том, чтобы почувствовать красоту и духовную связь между камнем и человеком.