Раздался удар гонга, и в дверях появились охранницы. С короткими обнаженными мечами в руках, кожаных доспехах, металлических поножах и налокотниках, загорелые и мускулистые, они являли собой грозное зрелище. Встав кольцом за креслами, они замерли, словно каменные изваяния.

Наконец появились королевы. Рядом со своими охранницами они казались домашними породистыми кошечками в окружении свирепых рысей. За исключением Верховной, встали все. Только ей, по старости лет, было позволено сидеть при появлении королев.

Сестры кивнули, и совет плавно опустился на свои места. Не раз случалось, что излишняя поспешность заканчивалась трагически даже для членов совета. Охранницы не ведали жалости, а их клинки не знали промаха.

Усевшись на трон, сестры грациозно изогнулись и одновременно закинули ногу на ногу, обнажая точеные бедра. Обе королевы были действительно красивы. Пепельные волосы до плеч, длинные, красиво очерченные шеи, узкие плечи, высокие, упругие груди и осиные талии делали их мечтой любого ваятеля.

Стройные, изумительной формы ноги с крошечными ступнями были обуты в открытые сандалии со шнуровкой до колен. Короткие шелковые юбочки и золотые нагрудники не скрывали практически ничего, делая их юными. Наряды королев дополняли короткие синие плащи из бархата, заколотые на левом плече серебряными фибулами.

Аристократические черты лиц, густые пушистые ресницы, чувственные полные губы дополняли картину этого совершенства. Только глаза у них были разного цвета. Голубые у Надии и зеленые у Лидии. На этом различие между сестрами кончалось. Обе властные, жесткие, капризные, они были склонны к роскоши и чувственным наслаждениям, но при этом умели быть мудрыми и правили дружно.

При их правлении многие дела пошли на поправку, за что им прощалось многое. Не раз в истории королевства случалось, что королев сбрасывали с трона, решив, что их правление неугодно королевству. В этих случаях не спасали даже охранницы.

— Итак, мудрейшая, что произошло? Для чего потребовалось срочное собрание совета? — красивым грудным голосом спросила Лидия.

Все выжидательно посмотрели на жрицу.

— Сегодня родилась девочка. Но не просто младенец, а ребенок с разными глазами, хотя телом она очень слаба.

— Слаба? — переспросила Воительница. — Тогда какой с нее прок?

— Ты, как всегда, пряма и нетерпелива, как твой клинок, Волчица, — спокойно ответила старуха. — Имей терпение и научись слушать. С самой юности тебе так и не смогли привить этой добродетели.

Волчица выпрямилась, словно желая ответить, что-то резкое, но, наткнувшись на взгляд Верховной, промолчала.

— Такого не случалось уже много лет. Я помню вас всех сопливыми девчонками. Уже тогда я была стара. Но такое случилось второй раз за мою жизнь. Этот ребенок отмечен печатью богини. Но закон есть закон. Решать должен совет.

— Какого решения ты ждешь от нас? — вступила в разговор Старшая Мать.

— Отдайте ее мне, — тихо сказала старуха. — Чем-то этот ребенок должен отличаться от остальных, и я хочу понять, что это.

— Отдать тебе? Но кто будет кормить его? Или по твоему желанию жрицы начнут доиться, как коровы? — непочтительно расхохоталась Волчица.

— Ты всегда была дурой, — спокойно ответила Верховная.

— Старуха, ты слишком многое себе позволяешь! — подскочила Воительница и тут же опустилась в кресло, почувствовав острие клинка охранницы на своей шее.

— Дура, — презрительно повторила Верховная. — Неужели ты думаешь, что меня можно напугать? Чем? Смертью? Я прожила достаточно долго, чтобы не бояться ее. Мне нечего терять в этом мире. Но я могу отомстить. Даже при твоей тупости, ты не можешь не знать о проклятии Верховной, сказанном перед смертью. Оно всегда сбывается. Хочешь проверить? Запомни, если я умру не своей смертью, проклята будешь ты.

— Но почему? — содрогнулась Волчица. Ей совсем не хотелось окончить свою жизнь на острове прокаженных или в помойной яме. — За свою жизнь ты могла нажить немало врагов, но ты выбрала меня!

— Потому что ты самая тупая и злобная из всех членов совета. Но с этой минуты ты будешь вынуждена сама охранять меня. Я сказала свое слово, ты его слышала.

Лицо Волчицы перекосилось от злости. Медленно поднявшись, она поклонилась королевам и вышла из зала, бросив через плечо:

— Пусть забирает.

Дверь закрылась, и Старшая Мать весело расхохоталась:

— Ай да Верховная! В первый раз вижу Волчицу такой испуганной.

Криво усмехнувшись, Верховная посмотрела на сестер.