– Но говорят, к ним запросто можно попасть.

– Если будешь верить так же, как они. Да и то, прежде чем станешь старовером, пахать придется, как роботу. Но я вот о чем думаю: как Кешка туда воткнуться хочет? Неужели он из них?

– Непохоже, чтоб он во что-то верил, – пробормотал Иван.

Поселок Ихын

– Здорово! – вошел на кухню Степан.

– Привет, – ответила чистившая картошку Анна. – Новости есть?

– Да все так же. Пробивают ходы. Но похоже, там действительно был проход. Скорей бы это кончилось. – Он сел и достал сигарету. – Дай выпить.

– А этой что говорить? – спросила сестра.

– Так и скажи. – Он поставил перед собой стакан. – Мяса приготовь, – наливая водку, попросил он, – а то я скоро ноги протяну из-за этих постов.

– И ты веришь, что они староверы? У них какая-то своя вера. Единственное, что от староверов, – крестятся двумя пальцами. Неужели ты не понял, что кто-то просто начал искать захоронение? Такая семья действительно была. Святовы Епифан, Ефросинья и их пятеро детей, три сына и две дочери. И не легли они живыми в могилы, их убили разбойники, чтобы забрать золотой крест. Поэтому их и похоронили в позолоченных гробах, осыпанных алмазами.

– Погодь, а ты-то откуда это знаешь?

– Да вот знаю, – засмеялась она. – Неужели ты думаешь, я просто так тебе помогла?

– Ну ты и стервоза! – расхохотался Степан. – Ты мне вот что забыла сказать – как ты на наших богачей вышла? Или спонсоров, если точнее. Когда ты позвонила и сказала про них, я не поверил. А тут прихожу, и нате вам блин с медом. Но вот одного ты, Анна, не учла… В таких случаях свидетелей убирают.

– Я все продумала, так что можешь быть спокоен. Правда, придется говорить все как есть на самом деле. А там подозрений, что ты часто ходишь к сестре, не вызывает?

– Они думают, что я несу в народ веру, – хихикнул Степан. – А к тебе-то как в поселке относятся?

– По-разному. Кто-то даже жалеет. Мол, одна и трое детишек.

– А тебе, похоже, детишек совсем не жаль.

– Давай пока об этом помолчим.

– Звонить этой бабе сегодня будешь?

– Да, – кивнула она. – Что говорить?

– Он снова здесь, – сказала по телефону женщина средних лет. – А почему…

– Это уже не твое дело, – перебил ее Воин. – Ты вот говорила про бабу с парнями. Номер машины какой?

– Сейчас… – Она взяла листок и продиктовала номер.

– Засек я наблюдателя, – усмехнулся худощавый молодой мужчина. – Верно ты отметил, что это кто-то из домов, откуда Анькин двор виден. Я…

– Кто? – перебил его мускулистый лысый мужчина.

– Баба из углового дома. Нонка ее, кажется, зовут.

– Понятно. Интересно, на кого она работает? Как это выяснить?

– Прижать.

– Тебе, Шест, все прижать бы кого-то. Нельзя пока этого делать, светиться нам ни к чему. Конечно, если она в сопки за ягодами пойдет, то может и пропасть. Присматривай. Если увидишь, что она далеко собралась, проводи. Только аккуратно, чтоб не поняли…

– В первый раз, что ли?

– И не вздумай насильничать, а то ты…

– Да я ж не маньяк.

– Разве нет?

Шест засмеялся:

– Нравится мне, когда баба сопротивляется, кайф ловлю. Но сейчас…

– Смотри, дело засветишь – я тебе глотку вырву, – предупредил Марк.

Тикси

– А где они сейчас? – спросила по телефону Ирина.

– Да так же по реке плывут, – ответил отец. – Правда, мне ее голос не понравился, какой-то напряженный. Я спросил, что случилось, ничего, говорит, все в порядке. Когда вернется, не знает. Хотел поговорить с Иннокентием Яковлевичем, так он занят чем-то. Знаешь, Иринка, что-то не нравится мне все это. Я тебя не пугаю, но, думается мне, ты права, надо было ее сразу забрать оттуда. Голос у нее был невеселый, не такой, как раньше.

– Может, просто поссорилась с кем-нибудь?

– О таком она сразу сообщает. А может, милиция пощупала руководителя…

– Так и есть, папа. Ну конечно, из-за этого. Наверняка над ней сейчас смеются – мамина дочка.

– В чем дело? – войдя в комнату, встревоженно спросила Нина. – С Машей что-то случилось?

– Да нет. Извини, папа. Нина вошла и спросила, что происходит… Мама когда вернется?

– Обещала через пять дней. Она на день рождения какой-то старой подруги осталась. Ты-то когда приедешь?

– Вместе с Машей.

– Сашенька! – крутясь перед зеркалом, позвала миловидная женщина. – Как тебе? – посмотрела она на вошедшего Подгорных.

– Великолепно! – засмеялся тот. – Шуба сшита прямо на тебя.

– Я обожаю тебя, мой суровый служитель закона, – обняв его, прошептала женщина. – И люблю. А еще дубленку можно будет приобрести?

– Все можно. Ты у меня будешь в золоте купаться.

– Золото царапается, а купаться я хочу в шампанском.