Вірші
вернуться

Гребінка Євген
Шрифт:

1843

ПЕСНЯ

Молода еще девица я была, Наша армия в поход куда-то шла. Вечерело. Я стояла у ворот - А по улице все конница идет. К воротам подъехал барин молодой, Мне сказал: "Напои, красавица, водой!" Он напился, крепко руку мне пожал, Наклонился и меня поцеловал... Он уехал... долго я смотрела вслед: Жарко стало мне, в очах мутился свет, Целу ноченьку мне спать было невмочь: Раскрасавец барин снился мне всю ночь. Вот недавно - я вдовой уже была, Четырех уж дочек замуж отдала - К нам заехал на квартиру генерал... Весь простреленный, так жалобно стонал... Я взглянула - встрепенулася душой: Это он, красавец барин молодой; Тот же голос, тот огонь в его глазах, Только много седины в его кудрях. И опять я целу ночку не спала, Целу ночку молодой опять была. 

1841

НЕДУГ

Я недугом томим,  Но отрадно мне с ним,  Мне приятны недуга мученья.  Он ужасней всего,  Но и прелесть его  На земле не имеет сравненья.  Я недугом объят:  Вижу демонов, ад,  Вижу мир в наготе подземельной;  Вижу солнце без дня, Вижу свет без огня,  Вижу мглы океан беспредельный.  С чёрной тучей грущу,  С буйным морем ропщу,  Вижу светлых алмазов рожденье;  Знаю, в недрах земли  Как граниты росли,  Чую трав и дерев прозябенье.  На земле тяжело,  На земле несветло:  Всё здесь пахнет и златом, и кровью!  Люди ближних гнетут,  Люди честь продают  И торгую святою любовью...  Полечу на эфир:  Как прекрасен тот мир!  Как блестящие звёзды роями  В стройном чине плывут,  Кольца огненны вьют  И расходятся вольно кругами...  И в гармонии той  Я летаю душой.  Свет неведомый ум озаряет.  Пред умом тает тьма,  И природа сама  Перед ним тайники отворяет.  Звёзд небесных светлей,  Краше солнца лучей  И зарницы полночной живее,  Ярче жгучих очей  Ненаглядной моей  Он в душе непонятно светлеет!  Но недуг отлетит:  Начинаю я жить,  Прозябать, как земное творенье,  Стану в мире страдать  И, как радости, ждать  Мой прекрасный недуг - вдохновенье.

1837

КАЗАК НА ЧУЖБИНЕ

(украинская мелодия)
Поехал далёко казак на чужбину На добром коне вороном. Свою он Украину навеки покинул, Ему не вернуться в отеческий дом! Напрасно казачка его молодая И утро и вечер на север глядит, Всё ждет да пождет, из полночного края К ней милый когда прилетит. Далёко, откуда к нам веют метели, Где страшно морозы трещат, Где сдвинулись дружно и сосны и ели, Казацкие кости лежат. Казак и просил, и молил, умирая, Насыпать курган в головах: "Пускай на кургане калина родная Красуется в ярких плодах. Пусть вольные птицы, садясь на калине, Порой прощебечут и мне, Мне, бедному, весть на холодной чужбине О милой, родной стороне!" 

1837

ПРИЗНАНИЕ

Порою я мрачен, печален, угрюмый, С мечтой одинокой сижу И, скован какою-то грустною думой, На юг ненаглядный гляжу. Друзей и родимых, и предков могилы Покинул на родине я; Там, полная прелести, девственной силы, Осталась коханка моя. Глаза ее смотрят небесной эмалью, И зелень одежды в рубинах горит, И поясом синим, как сизою сталью, Красавицы стан перевит. Как золото, светло-блестящей волною Роскошные кудри на плечи бегут; Уста ее тихой вечерней порою Унылую песню поют. И эта чудесная дева - не тайна, Я высказать душу готов: Красавица эта - родная Украйна! Ей всё - моя песнь и любовь! Как девы прелестной лазурные очи, Украйны глядят небеса; Как поясом синим, на юг от полночи Днепром перевита краса; Как шелком зеленым, покрыта степями, И степи в цветах, как в рубинах, горят; И стелются нивы, как кудри, волнами, И золотом светлым шумят. Как тяжкие вздохи печали глубокой, Как матери вопли над гробом детей, Мне в душу запали далеко, далеко Украйны песни моей. 

1839

ГЕТМАН СВИРГОВСКИЙ

Господарь Иоанн, Всей Молдавии пан, Ожидает гостей издалёка, Блеск и шум во дворце, Господарь на крыльце, И народом кипит двор широкий. На степи вьется пыль; Смотрят все: не они ль? Точно, войско сюда подступает, Стройно идут полки, Распустив бунчуки. Их начальник к двору подъезжает. Он собой некрасив, Длинный ус его сив, Но, как юноша, гетман проворен; Он приземист, плечист И на вид неказист, И лицом, как татарин, он черен. На гетмане наряд Не блестящ, не богат, Только сабля в каменьях сверкает. То Свирговский гетман. Господарь Иоанн, Как родного, его обнимает. [1] И, как были в пыли, Во дворец все пошли И за трапезу шумную сели. Пир поднялся; кругом Ходят кубки с вином. Гости молча и пили и ели. Близок пир уж к концу; И у всех по лицу Разыгралось веселье живое. Иоанн тут встает И дукаты кладет На тяжелое блюдо горою. И к гетману принес Золотой тот поднос, И сказал ему, кланяясь в пояс: "Из далекой земли Вы к нам в помощь пришли, Вы устали, для нас беспокоясь. Вам неблизко идти, Отдохните с пути Да примите ничтожную плату; А врагов победим - Мы вам больше дадим: Сторона наша златом богата". Как степной ураган, Потемнел наш гетман, А глаза, как огни, засверкали; Блюдо в руки он взял И сурово сказал: "Против турков вы нас приглашали. Из крещеной земли Мы на помощь пришли Защищать христианскую веру. Ты забыл, Иоанн, Что я вольный гетман, И расщедрился, право, не в меру. Я себя не продам; Это стыд, это срам, Чтоб казак нанимался из платы. Денег мы не возьмем!
– И звенящим дождем На пол брызнули с блюда дукаты.
– Если хочешь друзей Угостить веселей, Дай нам бочку вина дорогого: Мы вино разопьем И неверных побьем; Нам подарка не нужно иного". Десять бочек вина Осушили до дна Казаки на дворе Иоанна; И рубили врагов... Был обычай таков Казаков и Свирговского пана. 

1

– Свирговский прибыл на помощь Иоанну, господарю молдавскому, во время войны его с волошским воеводою Александром и турецким султаном, в 1574 году.

1839

ПОЧТАЛЬОН

Скачет, форменно одет, Вестник радостей и бед. Сумка черная на нем, Кивер с бронзовым орлом. Сумка с виду хоть мала - Много в ней добра и зла: Часто рядом там лежит И банкротство и кредит; Клятвы ложные друзей, Бред влюбленного о ней, Без расчетов - так, сплеча - Спесь и гордость богача, И педанта чепуха, Голос вкрадчивый греха, И невинности привет. И чего в той сумке нет! Будто посланный судьбой, Беспристрастною рукой Радость, горе, смех и стон Рассыпает почтальон. Он весь город обскакал; Конь едва идет - устал. Равнодушно вестник мой Возвращается домой. А где был он, может быть, Станут долго слезы лить О потерянных друзьях, О несбывшихся мечтах... Или в радости живой Лить шампанское рекой... Где ж волшебник-почтальон? Дома спит в чулане он. 

1841

ИЗ ПОЭМЫ "БОГДАН.

Сцены из жизни малороссийского гетмана Зиновия Хмельницкого

1
ПЕСНЯ КАЗАКОВ
В поднебесьи мчатся тучи, Выше туч орел парит, Днепр кипит волной зыбучей, Ураган в степи шумит. Но как наш отряд летучий Понесется на врагов - Вихрь в степи и в небе тучи Отстают от казаков! Что Днепра седого волны С их ребяческой грозой, Как курень, отваги полный, Заколышется войной! Не орел полетом быстрым Разостлался над землей - Перед нами, в поле чистом, Загорелся кошевой. Он прекрасен, как отвага, Быстр, как молнии полет; С ним наездников ватага И под бурею поет: "Гей, неситесь шибче, тучи! Ураган, шуми сильней! Разыграйся, Днепр могучий, В непогоду веселей!" 

1837

2
Тихо утро загорелось над землей; Засверкали степи, вспрыснуты росой; Красно солнышко приветливо взошло; Всё запело, зашумело, зацвело. На раздолье, по широким по степям Днепр-кормилец дал разгул своим водам; И направо, и налево мурава; Меж волнами зеленеют острова; А на тех-то на зеленых островах Молодой Хмельницкий с войском в тростниках. То не стая лебединая плывет - По Днепру то рать казацкая идет; То идет войной на брата кровный брат: Хоть не рад он, да идет, когда велят. С казаками наказной их гетман сам. Вот приплыли лодки близко к островам; Вмиг раздвинулись густые тростники - И зевнули пушки поперек реки. Пламя брызнуло, отгрянул сильный гром, Над водою дым расстлался полотном, И казаки, видя смерть со всех сторон, Видя гибель неизбежную кругом, Ну от острова скорей бежать назад; Только весла, словно крылышки, шумят. Вот с воды поднялся дым под облака, Засверкала снова светлая река - А на острове, играя с ветерком, Развилося знамя белое с крестом. Став на береге, бегущим казакам Громким голосом сказал Хмельницкий сам: "Христианству мир и воинам Христа [2] Под защитой чудотворного креста! Разбегутся так поляки перед ним, Как от ветру разбежался этот дым. Нам господь поднять оружие велит: Дело правое небесный защитит!" Чудо!
– к острову казаки вновь плывут, Пред Хмельницким сабли острые кладут. "Будь начальник наш, второй наш будь отец! Пропадем мы с нашим гетманом вконец: Перед польскими панами он дрожит; Кровь собратов проливать он нам велит; Здесь погибнет он от нашея руки". И гетмана окружили казаки; Стали ружья на гетмана наводить; На коленях он пощады стал просить... Выстрел - гетмана как не была душа: Днепр понес на море труп Барабаша! [3] Вот пришел священник в ризе парчевой И поставил на земле святой налой: Благодарственный молебен стал служить, За победу бога сил благодарить. Церковь им была - лазурный небосвод, А лампада - солнце по небу идет; От кадила вьется кверху легкий дым; Всё полно благоговением святым... С верой в сердце и с молитвой на устах Пред невидимым упали все во прах. Каждый воин всемогущего молил, Чтобы нового он гетмана хранил. Все Хмельницкому присягу дали тут, И к обозу на руках его несут... Здесь сыскали чарку пенного вина; С приговоркой по рукам пошла она, И поднялся у казаков пир горой. Во весь день звенели песни над рекой, Ввечеру зажгли по острову огни, И до света веселилися они!.. 

2

– "История руссов".

3

– "История Малороссии" Бантыш-Каменского, с. 238.