С той поры в офисе Онассиса Джекки называли не иначе как – «супертанкер».

Она, с ее безупречными манерами и отчужденной светскостью, являла собой совершенную противоположность необузданной оперной диве. Джекки была пленительно холодна. И еще: Джекки постоянно требовала денег.

Во времена президентства Кеннеди Первая леди прославилась тем, что ее расходы на гардероб в год превышали годовой оклад мужа. У нее были и вкус, и женственность, и размах.

Дочь миллионера, падчерица миллионера, жена мультимиллионера, а по второму мужу – и миллиардера, она принадлежала классу, где превыше всего почитали достаток и власть. Следует отдать ей должное: и то и другое Джекки умела облагородить.

Онассис полагал, что ему необходима именно такая женщина и готов был платить за это.

Газеты со сладострастием расписывали драгоценности, которые он на свадьбу подарил супруге. Кроме традиционного бриллиантового сета с надписью «J.I.L.Y.», было бриллиантовое кольцо от Cartier в 40,42 карата, рубины и золотые украшения с сапфирами.

Сама новобрачная ограничилась подарком трогательной копии яхты «Кристина», выполненной в виде подставки для книг.

«Он подарил ей “Кристину”, а она ему – подставку для книг», – злословили обозреватели светской хроники.

Бесчисленные траты Джекки ошеломляли. Она скупала коллекции самых модных и дорогих кутюрье, контейнеры обуви и белья. Причем, все это совершенно в буквальном смысле.

Она решительно не намеревалась укладываться в $30 тыс., выделенных ей Онассисом в качестве ежемесячного содержания. Все ее счета неизменно приходили на адрес его нью-йоркского офиса.

«Куда она девает все это? Целыми днями я на ней не вижу ничего, кроме свитера и джинсов», – жаловался Онассис.

К тому же у Джекки не сложились отношения с его детьми. «Быть может, моему отцу и нужна новая жена, – говорил Александр, – но я как-нибудь обойдусь без новой матери».

К тому же Джекки полагала, что образ жизни, который вела Кристина, может плохо повлиять на ее собственную дочь.

Ари, в конце концов, возобновил роман с Марией Каллас и бросился в новый проект – создание супермощных греческих авиалиний Olympic Airways, монопольным владельцем которых он намеревался стать.

После переворота «черных полковников» в Греции Аристотель Онассис стал едва ли не ключевой фигурой политики и бизнеса. Ему даже прочили президентское кресло. Онассис, впрочем, в политику не рвался – ему хватало своих проблем.

1970-е годы начались для Онассиса плохо. Его любимица – Кристина, одна из самых богатых невест мира, против воли отца вышла замуж за дважды разведенного плейбоя Джо Болкера, 48 лет.

Папа узнал об этом из газет.

Два года спустя, 22 января 1973 года в авиакатастрофе погиб его единственный сын и наследник Александр. Онассис не поверил, что это был несчастный случай и назначил вознаграждение в $1 млн тому, кто докажет, что состоялось убийство.

Осенью того же года в своей парижской квартире умерла его первая жена Тина: передозировка транквилизаторов.

Дочь Онассиса стала открыто говорить, что ангелом смерти в жизни отца стала именно Джекки. Кристина называла ее черной вдовой. «Эта женщина приносит несчастье. Она разрушила клан Кеннеди, теперь она несет гибель нам».

Джекки реагировала в своей манере. Она, вполне искренне желая приободрить Онассиса, заказала новую мебель и обновила интерьер во дворце на острове Скорпиос.

Поводом для их последней и серьезной размолвки стал отказ Онассиса приобрести на ее имя дом в Акапулько. Именно тогда он на нескольких листках набросал последний текст своего завещания. В нем были указаны все, включая Каролину Кеннеди и Джона Кеннеди-младшего. Все, кроме его жены.

В марте 1975 года Аристотель Онассис, сын Пенелопы и Сократа Онассисов, умер. Его похоронили рядом с сыном в часовне на острове Скорпиос.

От клана Кеннеди на похороны прилетел сенатор Эдвард Кеннеди. Он-то первым и завел разговор о наследстве и вдовьей доле для Джекки.

Состояние Онассиса оценивалось по самым скромным подсчетам в $1 млрд, включая его флот и недвижимость. Главной наследницей, согласно завещанию, стала Кристина, которая уже получила по завещанию матери $270 млн.

По греческим законам, Джекки могла претендовать на 12,5 %, что составило бы $125 млн. Однако учитывая, что пришлось бы оспаривать завещание покойного и пускаться в длительный и скандальный судебный процесс, Джекки благоразумно согласилась на $20 млн отступных, которые ей предложила Кристина. При категорическом условии, что эта дама больше никогда не появится ни на яхте, ни на острове Скорпиос, ни в парижской квартире на Авеню Фош.

Эти $20 млн (не облагаемые, кстати, налогом) плюс драгоценности, плюс несметное число подарков, плюс ежемесячное содержание составили в итоге около $42 млн. По $7 млн за каждый год, прожитый с греком из Смирны.