— По-моему, он и не хотел убивать, я видела, разоружить хотел… Дерётся он, как бешеный… красиииво… — протянула Лианель. — Почти так же здорово, как Киаран…

— Что ты всех по Киарану равняешь, — усмехнулась я.

— А по кому еще? Он же лучший воин в Арданноне!

— Почему это он лучший?

— Хотя бы потому, что он все королевские турниры выигрывал за последние шесть лет!

— Подумаешь, турниры, — проворчала я, вспомнив, как он дрался с фоморами. Если не считать Атрейона, который был среди них нетипичным, с колдовскими латами какими-то, так они там летали от его меча, аки птички небесные. А стражникам Донала вообще нервно курить в сторонке, он один четверых положил за какие-то секунды, пока я с магией разбиралась.

— Чего болтаете, этот рыжий в любой момент может очухаться, опять всё с начала начинай! — возмутилась Ила. — Тогда я его точно прибью, пусть только шевельнётся!

— Какая ты злая-то, — хмыкнула я.

— А чего они налезли? Чего бедненькую Лиа били?!

— Так это же не он ударил…

— Какая разница-то!

Кинулись мы искать, чем связать пленника, но ничего путного не нашли. Тогда мы содрали с кровати широкое плотное покрывало и просто закатали его, как в кокон. И сверху уселись все втроём, для надёжности.

Сидим. Три трупа живописно лежат, весь пол в крови. Дверь нараспашку, заходите, гости дорогие. Я меч из рук не выпускаю, мало ли, еще прилезут. Меня отходняк начал бить, трясусь, аж зубы стучат.

Наверху еще кипит бой, вопли, маты, грохот. Ощущение вроде как год прошел, а на самом-то деле не больше десяти минут. Черт… Руки как не родные, онемели прямо. Интересно, ноги-то удержат, если что?

Оказывается, удержат. К нам еще двое прилезли, что им тут, мёдом намазано? И когда они кончатся-то?

Я вскочила на ноги, едва грохот на лестнице услышала. Кубарем в каюту скатились сцепившиеся кузен Райан и пират какой-то. Второй гад следом бежал с мечом. Я сперва этому голову снесла, а вторым ударом, боясь задеть Райана, коротко ткнула пирату в спину, машинально провернула меч и отступила, только теперь сообразив, что сделала-то. Если раньше я только ранила двоих… то теперь решительно и бесповоротно, уже без оговорок, убила. Тот-то, кому я горло пропорола, и так помер бы, но добила его все-таки Ила. А этих я сама. Сама. Вон голова отдельно валяется… Ох… Пропади они все пропадом, эти приключения…

— Ух, девочки, спасибо, — вылез, постанывая, из-под трупа Райан, огляделся. — Я смотрю, у вас здесь тоже весело. А это у вас что? На чем это вы сидите?..

— Трофей наш, — я злобно ухмыльнулась и плюхнулась на свёрток, издавший приглушенный звук, вроде «твою мать». Ругается еще, обнаглел совсем.

Райан помотал головой, поднял меч:

— Помочь?

— Иди отсюда, без тебя разберёмся! — рявкнула Лианель на кузена. Ой, какая прелесть, она умеет рявкать! От кого же она такого нахваталась?..

Райан пожал плечами.

— Ну, ваше дело. Тогда я назад, помогать…

— Долго вы там еще? — спросила Лианель.

— Не, немного осталось, не волнуйтесь.

Он умчался в бой с мечом наперевес, а я поглядела на торчащие из свёртка сапоги.

— И нафига он нам нужен… Что мы с ним делать будем?

— Убивать жалко… — вздохнула Лианель. — Он молоденький совсем, почти мальчик. И хорошенький такой…

— Да? Когда ты успела рассмотреть? — удивилась я.

— По-моему, он у вас там уже задохнулся, ткань плотная, — проворчала Ила.

— Ой… Да вроде только что ругался… — я слезла на пол и потянулась к краю покрывала.

Ила схватилась за свои кинжалы, а Лианель прикрылась верным тазом. Я хихикнула, отворачивая край, противоположный сапогам.

Пленник уставился на меня откровенно злобным взглядом. Точно, мальчишка, лет шестнадцать-семнадцать, не больше, еще даже бриться не надо, пушок рыжий едва пробился. Черты лица тонкие, точеные, ничего и близко похожего на те противные бородатые морды, что по кораблю носятся. Глаза большие, тёмно-зелёные, яркие, брови и ресницы темнее волос, красиво глазки оттеняют. От загара почти бронзовая кожа. Красивый мальчик, верно Лианель подметила.

— То-то она за своим тазиком прячется, аж порозовела. А эта рыжая зараза и сам на нее пялится восхищенно.

— Хорошо ты дерёшься, да только если бы не она, я бы верх взял, — хрипло произнёс он.

— Фигушки! — возмутилась я. — Ишь ты, мерзавец, разлёгся тут, еще и хвастается!

— Я не хвастаюсь, — он откашлялся, возвращая голосу чистоту. Приятный у него голос, холодный, чистый, вроде как у Киарана, только у того тональность пониже.

— Вы зачем на наш корабль налезли! — свирепо воскликнула Ила. — Мы из-за вас столько страху натерпелись!