Шатались по улицам, зажатым между высокими грядами домов. Потом добрались до реки и прогулялись по набережной под крики речных птиц. Болтали о всякой чепухе, не касаясь главной темы. Говорили о последних фильмах, о музыке, о картинах. Хотя у каждого на языке вертелись совсем другие слова.

Эмма не хотела расставаться со Слойном, но так надо. Да и ничего страшного сейчас ни в армии, ни во флоте. Войны если и велись, то редкие и молниеносные – империя время от времени захватывала новые миры и принимала их в своё лоно. Жертвы среди имперцев минимизированы. Да к тому же в последние двадцать лет не проводилось ни одной кампании, народ жил спокойно и не боялся за жизни детей. Служба в армии превратилась в рутинную обязанность, воины просто дежурили на постах, а оружие использовалось только на полигонах. И это не могло не радовать рядовых граждан империи, не любивших больших перемен.

К вечеру Слойн проводил Эмму домой и обещал зайти через пару дней. Когда уходил, набежали тучи, начался мелкий моросящий дождь, и Эмме вдруг стало очень тоскливо. Казалось, что он уходит навсегда. И им больше никогда не встретиться. Но понимала, что это не так, ведь не пророчица, а всего лишь телепатка.

Дома ждал семейный ужин – все в сборе, отец во главе стола, мать рядом, Лесл по одну сторону, Эмма по другую. Ужин не особенно изысканный, обычные посиделки в семейном кругу. Обсуждали нового императора, а Эмме хотелось поговорить о себе и о Слойне. Но такие мелочи ни отцу, ни брату не интересны. Лишь мать заметила, что дочь чем-то огорчена, но она была занята сервировкой стола – в семейном кругу они предпочитали делать всё сами, без слуг.

Когда Эмма скрылась в комнате, позвонил Дайн и радостно сообщил, что отыскал работу с неплохой оплатой и даже сможет по выходным приезжать домой. Эмма этому обрадовалась, но Дайн всё равно почувствовал в её голосе грустинку.

– Что, Слойна забирают? – спросил он.

– Да, – коротко буркнула Эмма.

– Ну это же не навсегда, а всего лишь на пять лет, – уверил её Дайн.

– Ой, да ладно! Всего лишь пять лет! – в отчаянии воскликнула Эмма. – Мне к тому времени уже будет двадцать один! Я старухой стану!

– Да ну! – проронил Дайн. – Так уж и старухой! Нашей училке по истории было двадцать пять, никакая она не старуха, очень даже симпатичная тётка!

– Тётка! – завопила Эмма. – А я не хочу быть тёткой! Даже очень симпатичной!

Наговорившись, они отключились. Дайн пообещал приехать, когда получит первые деньги.

До позднего вечера Эмма слушала музыку и читала. Потом попыталась писать стихи. Строчки получались корявыми и некрасивыми. В последнее время в груди зарождалось что-то новое, неизвестное до сего времени, и хотелось выплеснуть всё это на бумагу. Но ничего не получалось, в итоге выходили лишь какие-то куцые уродцы с дубовой рифмой. Каждый раз Эмма вырывала листок из тетради, рвала на мелкие кусочки и выбрасывала в окно. На этом успокаивалась до следующего раза, когда чувствам в груди снова становилось тесно. И опять стихи получались такими, что даже стыдно читать, не то что показывать кому-то. Хотя иногда казалось, что вот, шедевр, но стоило перечитать, как руки сами начинали рвать бумажный лист в мелкие клочья. Так вышло и в этот раз. Стихи Эмме никак не хотели даваться. Вроде и не думала писать, но что-то будто подталкивало, изнутри били какие-то волны, хотелось раскрыть душу. Но хоть душа и раскрывалась, толку от этого никакого. Стихов не получалось.

А потом она легла спать и сразу уснула.

Праздник завершён, и теперь Клай стал полноценным императором. Хотя сам себя совсем не ощущал властителем. В нём ничего не изменилось, остался таким же повесой, каким и был. Разве что немного задумался о будущем.

Да и какой из него правитель? Молодой человек привык к другой жизни. Охота с друзьями, пикники на природе, походы по кабакам – вот и всё, чем он занимался. Всё, чему учил мудрый наставник, Клаю ни разу не пригодилось. А тут сразу такая тяжесть на плечи свалилась. Совсем не хотелось такой обузы, быть беззаботным принцем куда как лучше. Но нужно работать, думать и принимать решения, да ещё такие сложные.

Но как поступить, если все друзья так же молоды и неопытны, как и он? На кого положиться? Император вспомнил об учителе и наставнике, который одно время даже почти заменил маленькому Клаю отца и мать. Да, Стил Дорт, это тот человек, который ему нужен. Не молод, но и не стар, умён и образован. А главное, имеет большой опыт придворных интриг. Решено! Надо будет вызвать учителя и побеседовать. Он поможет, он всегда помогал.

Император, поняв, с какими сложностями предстоит столкнуться, приказал найти Стила Дорта и доставить на Истир. Нужно окружить себя умными людьми, которым можно доверять. Конечно, нет никакого основания не доверять отцовским советникам, но всё же лучше иметь под рукой верного человека, того, кто растил Клая с раннего детства. Сегодня Дорт должен прибыть в Исвар, город императоров.

Однажды утром после завтрака отец Васидо попросил аудиенции. Клай важно, и, как ему казалось, очень по-царски и величаво, кивнул – этому юноша научился быстро – и оба скрылись в небольшой комнате, где отец всегда совещался с помощниками.

В богато убранном и просторном помещении ярко светили биолампы, раскиданные по потолку. Стены расписаны несколько веков назад неизвестным ныне художником-монументалистом – строгие лики древних владык неустанно следили за находящимися в зале людьми. Иной раз под их взглядами становилось не по себе.

Клай расправил полы плаща и опустился в глубокое кожаное кресло у дубового стола. Жрец продолжал стоять перед правителем.

– Чего вы хотели, отец Васидо?

– Государь, мне нужно поговорить с вами по очень важному делу. Да спасёт наш мир великий Азнур.

Священник замолчал, приложив руки к сердцу.

– Говорите.

Отец Васидо согнулся в три погибели перед императором.

– Государь, это очень важно, а важные дела, не любят спешки.

– Присаживайтесь, отец Васидо, – юный император показал рукой на кресло у камина. – Приказать принести питьё? Ведь если разговор важный и, возможно, долгий, нам не помешает изредка смачивать горло.